Неточные совпадения
— Я вам это докажу. Отчего мы самих
себя любим больше других?.. Оттого, что мы
считаем себя лучше других, более
достойными любви. Ежели бы мы находили других лучше
себя, то мы бы и любили их больше
себя, а этого никогда не бывает. Ежели и бывает, то все-таки я прав, — прибавил я с невольной улыбкой самодовольствия.
Не недостойный ли, не презренный ли он сосуд… извините сосудик! — и между тем его
считают достойным — да,
достойным! — вмещать в
себе все премудрости бюрократии!
Не может быть, думал я иногда, чтоб они
считали себя совсем виновными и
достойными казни, особенно когда согрешили не против своих, а против начальства.
После этого губернатор напрасно тщился попасть в тон к графу. Но граф
счел себя положительно обиженным и уехал, не видавшись ни с кем из ухаживавших за ним сановников. Он их
считал достойными большего наказания, чем самоё княгиню, которая ему стала даже серьезно нравиться, как Гаральду презиравшая его русская дева.
Ольга Федотовна никогда не могла примириться с тем, что бабушка ценила поступок Грайвороны как нечто
достойное особой похвалы и благодарности, тогда как Ольга Федотовна знала, что и она сама, и Патрикей, и многие другие люди не раз, а сто раз кряду умерли бы за князя и княгиню и не помыслили бы поставить это
себе в заслугу, а только
считали бы это за святой долг и за блаженство.
Многих я забраковывал именно потому, что они были недостаточно чисты для меня; наконец я нашел такую, которую
счел достойной себя.
Если Зина не
считала этих дам
достойными судить
себя, зачем же было и выходить к ним с такою огласкою, с такими признаниями?
Решено; он начинает обжигать горшки, и вскоре убеждается, что нимало не ошибся,
сочтя себя способным и
достойным.
Добрейший Яков Фомич (так звали Ивашина) был и умник, и делец, и характера самого
достойного, но любил, к своему наследственному гадяческому или кролевецкому остроумию, подпустить благоприобретенного волтерианства. Особенно он лих был насчет чудес, которые имел слабость
считать личною для
себя обидою, и всегда имел при
себе наготове этого козырного туза, которого, по его словам, «никакой чудотворец не покроет».
В самой ранней нашей юности между нами с Висленевым обнаружились непримиримые и несогласимые разности во взглядах и симпатиях: то время, которое я отдавала приготовлению к жизни, он уже посвящал самой жизни, но жизни не той, которую я
считала достойною сил и мужества отвечающего за
себя человека.
Да, сделать бы его своим наследником, дать ему почувствовать, как она выше его своим великодушием, так и сказать в завещании, что"
считаю, мол, вае
достойным поддержки, верю, что вы сумеете употребить даруемые мною средства на благо общественное; а я почитаю
себя счастливой, что открываю такому энергическому и талантливому молодому человеку широкое поле деятельности…"
Себя считал он более
достойным настоящего уважения.
Заранее ли предвкушал он всю сладость жестокого отмщения, придуманного им для врага своего, князя Василия Прозоровского, радовался ли гибели Якова Потапова, этого ничтожного сравнительно с ним по положению человека, но почему-то казавшегося ему опаснейшим врагом, которого он не в силах был сломить имевшеюся в руках его властию, чему лучшим доказательством служит то, что он, совместно с
достойным своим помощником, Хлопом, подвел его под самоубийство, довел его до решимости казнить
себя самому, хотя хвастливо, как мы видели, сказал своему наперснику об умершем: «Разве не достало бы на его шею другой петли, не нашлось бы и на его долю палача», но внутри
себя таил невольно какое-то странное, несомненное убеждение, что «другой петли» для этого человека именно не достало бы и «палача не нашлось бы», — или, быть может, Григорий Лукьянович погрузился в сластолюбивые мечты о красавице княжне Евпраксии Васильевне, которую он теперь
считал в своей власти, — не будем строить догадок и предупреждать событий.
Муж перед отъездом был к ней особенно внимателен, с каким-то новым оттенком уклончивой снисходительности, точно он хочет показать ей, что
считает ее
достойною сожаления истеричною женщиной, с которою он не может уже ставить
себя на одну доску.
В клубе давали ему обед — он знал, с какою целью. Устроителями обеда были трое уездных предводителей. И это придавало особенно лестный характер этому банкету. Значит, естественные кандидаты на место губернского предводителя не
считали себя настолько
достойными занимать эту должность, насколько был достоин он.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости: но они
считали себя героями и воображали, что тò, чтò они делали, было самое
достойное и благородное дело.