Неточные совпадения
Сережа, и прежде робкий в отношении к отцу, теперь, после того как Алексей Александрович стал его звать молодым человеком и как ему зашла в голову загадка о том, друг или враг Вронский, чуждался отца. Он, как бы прося защиты,
оглянулся на мать. С одною матерью ему было хорошо. Алексей Александрович между тем, заговорив с гувернанткой, держал
сына за плечо, и Сереже было так мучительно неловко, что Анна видела, что он собирается плакать.
Когда он возвратился через несколько минут, Степан Аркадьич уже разговаривал с графиней о новой певице, а графиня нетерпеливо
оглядывалась на дверь, ожидая
сына.
И отец с
сыном, вместо приветствия после давней отлучки, начали насаживать друг другу тумаки и в бока, и в поясницу, и в грудь, то отступая и
оглядываясь, то вновь наступая.
Потом
оглянулись и заметили, что уже мы давно на дворе, что Вандик отпряг лошадей и перед нами стояли двое молодых людей:
сын Бена, белокурый, краснощекий молодой человек, и другой, пастор-миссионер.
Ни одного дня, который не отравлялся бы думою о куске, ни одной радости. Куда ни
оглянется батюшка, всё ему или чуждо, или на все голоса кричит: нужда! нужда! нужда!
Сын ли окончил курс — и это не радует: он совсем исчезнет для него, а может быть, и забудет о старике отце. Дочь ли выдаст замуж — и она уйдет в люди, и ее он не увидит. Всякая минута, приближающая его к старости, приносит ему горе.
В эту самую минуту за спиною Глеба кто-то засмеялся. Старый рыбак
оглянулся и увидел Гришку, который стоял подле навесов, скалил зубы и глядел на Ваню такими глазами, как будто подтрунивал над ним. Глеб не сказал, однако ж, ни слова приемышу — ограничился тем только, что оглянул его с насмешливым видом, после чего снова обратился к
сыну.
И —
оглянулся, услыхав, что слова звучали фальшиво. Спокойное течение реки смывало гнев; тишина, серенькая и тёплая, подсказывала мысли, полные тупого изумления. Самым изумительным было то, что вот
сын, которого он любил, о ком двадцать лет непрерывно и тревожно думал, вдруг, в несколько минут, выскользнул из души, оставив в ней злую боль. Артамонов был уверен, что ежедневно, неутомимо все двадцать лет он думал только о
сыне, жил надеждами на него, любовью к нему, ждал чего-то необыкновенного от Ильи.
— А ты потише… Зря-то не болтай… Нешто забыл уговор?.. — понизив голос, сказал Петр Степаныч,
оглянувшись на Ермилова
сына.
Но этого не надо было и говорить: интролигатор и так не отставал от нас и все забегал вперед,
оглядываясь: не оставил ли крокодил своего забора и не идет ли его проглотить, чего жид, по-видимому, страшно боялся, — не знаю, более за себя самого или за
сына, у которого в его особе крокодил мог взять единственного защитника.
Наталья Николаевна, жена, и по собольему салопу, и по тому, как долго вылезала, и по тому, как тяжело легла ему на руку, и по тому, как прямо, не
оглядываясь, опершись на руку
сына, пошла на крыльцо, показалась ему очень значительною.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не
оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее
сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, чтò первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, чтò скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Графиня
оглянулась на молчаливого
сына.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме
сына, сидел за столом и писал. Он
оглянулся.
— Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! — сказал Берг,
оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… — «Россия не в Москве, она в сердцах ее
сынов»! Так папаша? — сказал Берг.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно-победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно
оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему
сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому
сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и
оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил зa любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Его исповедывали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели
сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся не потому, чтоб ему было тяжело и жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это всё, чтó от него требовали; но когда ему сказали, чтоб он благословил его, он исполнил требуемое и
оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что-нибудь сделать.
— Петя! Я тебе говорю, замолчи, — крикнул граф,
оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого
сына.