Неточные совпадения
Но господа средней руки, что на одной станции потребуют
ветчины, на другой поросенка, на третьей ломоть осетра или какую-нибудь запеканную колбасу
с луком и потом как ни в чем не бывало садятся за стол в какое хочешь время, и стерляжья уха
с налимами и молоками шипит и ворчит у них меж зубами, заедаемая расстегаем или кулебякой
с сомовьим плёсом, [Сомовий плёс — «хвост у сома, весь из жира».
Посреди стола и поперек его, на блюде, в пене сметаны и тертого хрена лежал, весело улыбаясь, поросенок,
с трех сторон его окружали золотисто поджаренный гусь, индейка и солидный окорок
ветчины.
— Правильно, — сказал аккомпаниатор, сидевший против Самгина, тщательно намазывая кусок
ветчины, — сказал и несколько раз одобрительно,
с улыбкой на румяном лице, кивнул гладко причесанной головой.
Клим понял, что Варавка не хочет говорить при нем, нашел это неделикатным, вопросительно взглянул на мать, но не встретил ее глаз, она смотрела, как Варавка, усталый, встрепанный, сердито поглощает
ветчину. Пришел Ржига, за ним — адвокат, почти до полуночи они и мать прекрасно играли, музыка опьянила Клима умилением, еще не испытанным, настроила его так лирически, что когда, прощаясь
с матерью, он поцеловал руку ее, то, повинуясь силе какого-то нового чувства к ней, прошептал...
Тяжелый, толстый Варавка был похож на чудовищно увеличенного китайского «бога нищих», уродливая фигурка этого бога стояла в гостиной на подзеркальнике, и карикатурность ее форм необъяснимо сочеталась
с какой-то своеобразной красотой. Быстро и жадно, как селезень, глотая куски
ветчины, Варавка бормотал...
Самгин ежедневно завтракал
с ним в шведском картонном домике у входа на выставку, Иноков скромно питался куском
ветчины, ел много хлеба, выпивал бутылку черного пива и, поглаживая лицо свое ладонью, точно стирая
с него веснушки, рассказывал...
— Что это, в самом деле, не приготовят ему
ветчины с горошком или бифштекс? — спросил Обломов. — Он любит…
Завтрак состоял из яичницы, холодной и жесткой солонины, из горячей и жесткой
ветчины. Яичница,
ветчина и картинки в деревянных рамах опять напомнили мне наше станции. Тут, впрочем, было богатое собрание птиц, чучелы зверей; особенно мила головка маленького оленя,
с козленка величиной; я залюбовался на нее, как на женскую (благодарите, mesdames), да по углам красовались еще рога диких буйволов, огромные, раскидистые, ярко выполированные, напоминавшие тоже головы, конечно не женские…
Ужин, благодаря двойным стараниям Бена и барона, был если не отличный, то обильный. Ростбиф, бифштекс,
ветчина, куры, утки, баранина,
с приправой горчиц, перцев, сой, пикулей и других отрав, которые страшно употребить и наружно, в виде пластырей, и которые англичане принимают внутрь, совсем загромоздили стол, так что виноград, фиги и миндаль стояли на особом столе. Было весело. Бен много рассказывал, барон много ел, мы много слушали, Зеленый после десерта много дремал.
Между множеством наставленных на столе жареных и вареных блюд, говядины, баранины,
ветчины, свинины и т. п. привлекло наше внимание одно блюдо
с салатом из розового лука.
После обеда мы распрощались
с молодым Беном и отправились в Веллингтон, куда приехали поздно вечером. Топающий хозяин опять поставил весь дом вверх дном, опять наготовил баранины,
ветчины, чаю — и опять все дурно.
Правда, кресло жестковато, да нескоро его и сдвинешь
с места; лак и позолота почти совсем сошли; вместо занавесок висят лохмотья, и сам хозяин смотрит так жалко, бедно, но это честная и притом гостеприимная бедность, которая вас всегда накормит, хотя и жесткой
ветчиной, еще более жесткой солониной, но она отдаст последнее.
Только что мы осмотрели все углы, чучел птиц и зверей, картинки, как хозяин пригласил нас в другую комнату, где уже стояли
ветчина с яичницей и кофе.
С этими словами он преспокойно ушел в кабинет, вынул из кармана большой кусок
ветчины, ломоть черного хлеба, — в сумме это составляло фунта четыре, уселся, съел все, стараясь хорошо пережевывать, выпил полграфина воды, потом подошел к полкам
с книгами и начал пересматривать, что выбрать для чтения: «известно…», «несамобытно…», «несамобытно…», «несамобытно…», «несамобытно…» это «несамобытно» относилось к таким книгам, как Маколей, Гизо, Тьер, Ранке, Гервинус.
Поп
с поспешностию и
с какой-то чрезвычайно сжатой молитвой хватил винную рюмку сладкой водки, взял крошечный верешок хлеба в рот, погрыз его и в ту же минуту выпил другую и потом уже тихо и продолжительно занялся
ветчиной.
Матвей, из экономических видов, сделал отчаянный опыт превратиться в повара, но, кроме бифстека и котлет, он не умел ничего делать и потому держался больше вещей по натуре готовых,
ветчины, соленой рыбы, молока, яиц, сыру и каких-то пряников
с мятой, необычайно твердых и не первой молодости.
Самовар подан. На столе целая груда чищеной клубники, печенье, масло, сливки и окорок
ветчины. Струнников съедает глубокую тарелку ягод со сливками и выпивает две больших чашки чая, заедая каждый глоток
ветчиной с маслом.
Едал, покойник, аппетитно; и потому, не пускаясь в рассказы, придвинул к себе миску
с нарезанным салом и окорок
ветчины, взял вилку, мало чем поменьше тех вил, которыми мужик берет сено, захватил ею самый увесистый кусок, подставил корку хлеба и — глядь, и отправил в чужой рот.
Таков же был трактир и «Арсентьича» в Черкасском переулке, славившийся русским столом,
ветчиной, осетриной и белугой, которые подавались на закуску к водке
с хреном и красным хлебным уксусом, и нигде вкуснее не было. Щи
с головизной у «Арсентьича» были изумительные и Гл. И. Успенский, приезжая в Москву, никогда не миновал ради этих щей «Арсентьича».
За
ветчиной, осетриной и белугой в двенадцать часов посылали
с судками служащих те богатые купцы, которые почему-либо не могли в данный день пойти в трактир и принуждены были завтракать у себя в амбарах.
«Вторничные» обеды были особенно многолюдны. Здесь отводили свою душу богачи-купцы, питавшиеся всухомятку в своих амбарах и конторах, посылая в трактир к Арсентьичу или в «сундучный ряд» за горячей
ветчиной и белугой
с хреном и красным уксусом, а то просто покупая эти и другие закуски и жареные пирожки у разносчиков, снующих по городским рядам и торговым амбарам Ильинки и Никольской.
Это был самый степенный из всех московских трактиров, кутежей в нем не было никогда. Если уж какая-нибудь компания и увлечется лишней чаркой водки благодаря «хренку
с уксусом» и горячей
ветчине, то вовремя перебирается в кабинеты к Бубнову или в «Славянский базар», а то и прямо к «Яру».
Заведение уже было пусто; только за одним столиком сидели два человека, перед которыми стояла водка и
ветчина с хреном.
В доме Крестовниковых, как и водится, последовало за полнейшим постом и полнейшее пресыщение: пасха, кулич, яйца,
ветчина, зеленые щи появились за столом, так что Павел, наевшись всего этого, проспал, как мертвый, часов до семи вечера, проснулся
с головной болью и, только уже напившись чаю, освежился немного и принялся заниматься Тацитом [Тацит (около 55 — около 120) — древнеримский историк.].
— Чего еще! Коли без опасения свинину употреблять — хоть на сто манеров ее приготовляй!
Ветчины захотелось: хошь провесную, хошь копченую — любую выбирай! Свежая свинина по вкусу пришлась — буженину заказывай, котлетки жарь, во щи свининки кусочек припусти! Буженина, да ежели она в соку — ведь это что! Опять колбасы, сосиски — сколько сортов их одних наберется! сосиски в мадере, сосиски
с чесночком, сосиски на сливках, сосиски
с кислою капустой, сосиски… э, да что тут!
Все трое разом зевнули и потянулись: знак, что сюжет начинал истощаться, хотя еще ни одним словом не было упомянуто об
ветчине. Меня они, по-видимому, совсем не принимали в соображение: или им все равно было, есть ли в вагоне посторонний человек или нет, или же они принимали меня за иностранца, не понимающего русского языка. Сергей Федорыч высунулся из окна и
с минуту вглядывался вперед.
— Можно
ветчину с горошком подать-с! — отвечает повар
с некоторым озлоблением.
— Ну да; ну, хоть
ветчину с горошком… а
с боков-то котлеточек…
В двенадцатом часу ночи подали ужин, состоявший из куска старого, сухого сыру и каких-то холодных пирожков
с рубленой
ветчиной, которые мне показались вкуснее всяких паштетов; вина была всего одна бутылка, и та какая-то странная: темная,
с раздутым горлышком, и вино в ней отдавало розовой краской: впрочем, его никто не пил.
А на закуску — кусочек хлеба
с крошечным ломтиком
ветчины.
— А помнишь, Маня, — обращается он через стол к жене, — как мы
с тобой в Москве в Сундучный ряд бегали? Купим, бывало, сайку да по ломтю
ветчины (вот какие тогда ломти резали! — показывает он рукой) — и сыты на весь день!
Иногда, проглатывая куски сочного ростбифа, он уносится мыслию в далекое прошлое, припоминается Сундучный ряд в Москве — какая там продавалась
с лотков
ветчина! какие были квасы! А потом Московский трактир, куда он изредка захаживал полакомиться селянкой! Чего в этой селянке не было: и капуста, и обрывки телятины, дичины,
ветчины, и маслины — почти то самое волшебное блюдо, о котором он мечтает теперь в апогее своего величия!
Да что тут! На днях получаю письмо из Пензы — и тут разочарование!"Спешу поделиться
с вами радостной весточкой, — сообщает местный публицист, — и мы, пензяки, начали очищать нечистоты не
с помощью свиней, а на законном основании. Первый, как и следовало ожидать, подал пример наш уважаемый"и т. д. Ну, разумеется, порадоваться-то я порадовался, но потом сообразил: какое же, однако, будет распоряжение насчет"тамбовской хлебной
ветчины"? Ведь этак, чего доброго, она
с рынка совсем исчезнуть должна!
Тут были и корзина
с сухарями, и чухонское масло, и сыр, и бутерброды из телятины, дичи и
ветчины, и даже теплое блюдо котлет.
— Это-с? — повернулся тоже и Лебядкин. — Это от ваших же щедрот, в виде, так сказать, новоселья, взяв тоже во внимание дальнейший путь и естественную усталость, — умилительно подхихикнул он, затем встал
с места и на цыпочках, почтительно и осторожно снял со столика в углу скатерть. Под нею оказалась приготовленная закуска:
ветчина, телятина, сардины, сыр, маленький зеленоватый графинчик и длинная бутылка бордо; всё было улажено чисто,
с знанием дела и почти щегольски.
Перед самой хозяйкой главным образом виднелся самовар и
ветчина с горошком, а также и бутылка сладкой наливки; перед детьми красовалась гречневая каша
с молоком, которой они, видимо, поглотили значительное количество; перед француженкой стояла огромная чашка выпитого кафе-о-лэ и целая сковорода дурно приготовленных котлет-демутон; а перед немкой — тоже выпитая чашка уже черного кофею и блюдо картофелю.
— Провизию надо покупать умеючи, — говорил он, — как во всяком деле вообще необходимо
с твердыми познаниями приступать, так и тут. Знающий — выигрывает, а незнающий — проигрывает. Вот, например,
ветчину, языки и вообще копченье надо в Мучном переулке приобретать; рыбу — на Мытном; живность, коли у кого времени достаточно есть, — на заставах у мужичков подстерегать. Многие у мужичков даже задаром отнимают, но я этого не одобряю.
Подают другое кушанье:
ветчину с горошком. Иудушка пользуется этим случаем, чтоб возобновить прерванный разговор.
Приносят
ветчину, собираются зрители, всё матерые купцы, туго закутанные в тяжелые шубы, похожие на огромные гири; люди
с большими животами, а глаза у всех маленькие, в жировых опухолях и подернуты сонной дымкой неизбывной скуки.
Выпили по рюмке очищенного и съели по небольшому кусочку
ветчины. Мало. А между тем, по непомерной нынешней дороговизне, вижу, что уже за одно это придется заплатить не менее пятнадцати копеек
с брата.
В 1872 году весь первый приплод был пущен на племя; старую свинью откормили и зарезали на
ветчину;
с старым боровом следовало бы поступить так же, но жаль стало: как производитель он неоценим.
История началась
с холодных кушаний:
с окорока
ветчины и
с буженины, прошпигованной чесноком; затем следовали горячие: зеленые щи и раковый суп, сопровождаемые подовыми пирожками и слоеным паштетом; непосредственно затем подавалась ботвинья со льдом,
с свежепросольной осетриной,
с уральским балыком и целою горою чищеных раковых шеек на блюде; соусов было только два:
с солеными перепелками на капусте и
с фаршированными утками под какой-то красной слизью
с изюмом, черносливом, шепталой и урюком.
Мы, бывало,
с Антоном Фердинандовичем, — знакомый вам человек, — денег какой-нибудь рубль, а есть и курить хочется, — купим четверку «фалеру», так уж, кроме хлеба, ничего и не едим, а купим фунт
ветчины, так уж не курим, да оба и хохочем над этим, и все ничего; а
с женой не то: жену жаль, жена будет реветь…
Учиться читать я начал лет пяти. Дед добыл откуда-то азбуку, которую я помню и сейчас до мелочей. Каждая буква была
с рисунком во всю страницу, и каждый рисунок изображал непременно разносчика: А (тогда написано было «аз») — апельсины. Стоит малый в поддевке
с лотком апельсинов на голове. Буки — торговец блинами, Веди —
ветчина, мужик
с окороком, и т.д. На некоторых страницах три буквы на одной. Например...
Было у нас пшено и греча — кулеш варили
с салом и
ветчиной, иногда в редких деревнях покупали яйца, молоко, баранину, курицу.
На вокзале Николаевской железной дороги встретились два приятеля: один толстый, другой тонкий. Толстый только что пообедал на вокзале, и губы его, подернутые маслом, лоснились, как спелые вишни. Пахло от него хересом и флердоранжем. Тонкий же только что вышел из вагона и был навьючен чемоданами, узлами и картонками. Пахло от него
ветчиной и кофейной гущей. Из-за его спины выглядывала худенькая женщина
с длинным подбородком — его жена, и высокий гимназист
с прищуренным глазом — его сын.
Там он сделал мне строжайший выговор за то, что я поступил дерзко и,
с намерением осрамить хозяина, обратил внимание всех на испортившуюся
ветчину, которую, однако же, все из деликатности ели.
Домашним хозяйством никто не занимался, и оно шло весьма плохо, даже стол был очень дурен, и по этому обстоятельству случилось со мной вот какое приключение: один раз за ужином (мы ужинали всегда в большом доме за общим столом) подали
ветчину; только что я, отрезав кусок, хотел положить его в рот, как стоявший за моим стулом Евсеич толкнул меня в спину; я обернулся и
с изумлением посмотрел на своего дядьку; он покачал головой и сделал мне знак глазами, чтобы я не ел
ветчины; я положил кусок на тарелку и тут только заметил, что
ветчина была тухлая и даже червивая; я поспешно отдал тарелку.
Все сельские нотабли посетили меня, пили водку, ели
ветчину и крутые яйца. И, как мне показалось,
с каким-то напряженным любопытством вглядывались в обстановку моего дома, точно старались запомнить, где что стоит. Колупаев даже провел рукой по обоям залы и сказал...
В конце недели перед домом расставлялись для крестьян обоего пола столы
с пасхами, куличами, красными яйцами,
ветчиной и караваями, причем подносилось по стакану водки.