Через полчаса в передней избе, на своем письменном столе, одетый в черный сюртук, лежал Гаврило Степаныч; его небольшая голова с посиневшим лицом лежала на белой подушке, усыпанной живыми цветами; о. Андроник стоял в черной ризе
с кадилом в руке, Асклипиодот прижался в угол. Началась лития.
Неточные совпадения
Священник зажег две украшенные цветами свечи, держа их боком
в левой
руке, так что воск капал
с них медленно, и пoвернулся лицом к новоневестным. Священник был тот же самый, который исповедывал Левина. Он посмотрел усталым и грустным взглядом на жениха и невесту, вздохнул и, выпростав из-под ризы правую
руку, благословил ею жениха и так же, но
с оттенком осторожной нежности, наложил сложенные персты на склоненную голову Кити. Потом он подал им свечи и, взяв
кадило, медленно отошел от них.
И, приняв из
рук Тамары деньги, священник благословил
кадило, подаваемое псаломщиком, и стал обходить
с каждением тело покойницы. Потом, остановившись у нее
в головах, он кротким, привычно-печальным голосом возгласил...
— Взять их! — вдруг крикнул священник, останавливаясь посреди церкви. Риза исчезла
с него, на лице появились седые, строгие усы. Все бросились бежать, и дьякон побежал, швырнув
кадило в сторону, схватившись
руками за голову, точно хохол. Мать уронила ребенка на пол, под ноги людей, они обегали его стороной, боязливо оглядываясь на голое тельце, а она встала на колени и кричала им...
И вот вышел из этой кучки татарин старый, степенный такой, и держит
в руках две здоровые нагайки и сравнял их
в руках и
кажет всей публике и Чепкуну
с Бакшеем: «Глядите, — говорит, — обе штуки ровные».
Бабушка принесла на
руках белый гробик, Дрянной Мужик прыгнул
в яму, принял гроб, поставил его рядом
с черными досками и, выскочив из могилы, стал толкать туда песок и ногами, и лопатой. Трубка его дымилась, точно
кадило. Дед и бабушка тоже молча помогали ему. Не было ни попов, ни нищих, только мы четверо
в густой толпе крестов.
Я бросился вниз, грязный,
с руками в сале и тертом кирпиче, отпер дверь, — молодой монах
с фонарем
в одной
руке и
кадилом в другой тихонько проворчал...
Андроник ехал
с своей длинной поповской палкой
в руке, Асклипиодот держал
в руках большой узел
с ризой,
кадилом и свечами.
Он даже пробовал кое-когда, вставши
с постели, торопливо, украдкой, креститься на образ, но каждый раз ему мешал Михаленко, который, стоя за ним, шутовски кланялся, размахивал правой
рукой, как будто
в ней было
кадило, и хриплым дьячковским басом вытягивал...