Неточные совпадения
Хлестаков. Дайте, дайте мне взаймы! Я сейчас же расплачусь
с трактирщиком. Мне бы только рублей двести или хоть даже и
меньше.
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей
с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Бобчинский (перебивая).Марья Антоновна, имею честь поздравить! Дай бог вам всякого богатства, червонцев и сынка-с этакого
маленького, вон энтакого-с (показывает рукою), чтоб можно было на ладонку посадить, да-с! Все будет мальчишка кричать: уа! уа! уа!
Добчинский. Я бы и не беспокоил вас, да жаль насчет способностей. Мальчишка-то этакой… большие надежды подает: наизусть стихи разные расскажет и, если где попадет ножик, сейчас сделает
маленькие дрожечки так искусно, как фокусник-с. Вот и Петр Иванович знает.
Есть грязная гостиница,
Украшенная вывеской
(
С большим носатым чайником
Поднос в руках подносчика,
И
маленькими чашками,
Как гусыня гусятами,
Тот чайник окружен),
Есть лавки постоянные
Вподобие уездного
Гостиного двора…
С утра встречались странникам
Все больше люди
малые:
Свой брат крестьянин-лапотник,
Мастеровые, нищие,
Солдаты, ямщики.
У нищих, у солдатиков
Не спрашивали странники,
Как им — легко ли, трудно ли
Живется на Руси?
Солдаты шилом бреются,
Солдаты дымом греются —
Какое счастье тут?..
Весной, что внуки
малые,
С румяным солнцем-дедушкой
Играют облака...
Пришел солдат
с медалями,
Чуть жив, а выпить хочется:
— Я счастлив! — говорит.
«Ну, открывай, старинушка,
В чем счастие солдатское?
Да не таись, смотри!»
— А в том, во-первых, счастие,
Что в двадцати сражениях
Я был, а не убит!
А во-вторых, важней того,
Я и во время мирное
Ходил ни сыт ни голоден,
А смерти не дался!
А в-третьих — за провинности,
Великие и
малые,
Нещадно бит я палками,
А хоть пощупай — жив!
Не видеться ни
с женами,
Ни
с малыми ребятами,
Ни
с стариками старыми,
Покуда спору нашему
Решенья не найдем,
Покуда не доведаем
Как ни на есть — доподлинно:
Кому жить любо-весело,
Вольготно на Руси?
Доволен Клим. Нашел-таки
По нраву должность! Бегает,
Чудит, во все мешается,
Пить даже
меньше стал!
Бабенка есть тут бойкая,
Орефьевна, кума ему,
Так
с ней Климаха барина
Дурачит заодно.
Лафа бабенкам! бегают
На барский двор
с полотнами,
С грибами,
с земляникою:
Все покупают барыни,
И кормят, и поят!
Поспоривши, повздорили,
Повздоривши, подралися,
Подравшися, удумали
Не расходиться врозь,
В домишки не ворочаться,
Не видеться ни
с женами,
Ни
с малыми ребятами,
Ни
с стариками старыми,
Покуда спору нашему
Решенья не найдем,
Покуда не доведаем
Как ни на есть — доподлинно,
Кому жить любо-весело,
Вольготно на Руси?
Поймал его Пахомушка,
Поднес к огню, разглядывал
И молвил: «Пташка
малая,
А ноготок востер!
Дыхну —
с ладони скатишься,
Чихну — в огонь укатишься,
Щелкну — мертва покатишься,
А все ж ты, пташка
малая,
Сильнее мужика!
Окрепнут скоро крылышки,
Тю-тю! куда ни вздумаешь,
Туда и полетишь!
Ой ты, пичуга
малая!
Отдай свои нам крылышки,
Все царство облетим,
Посмотрим, поразведаем,
Поспросим — и дознаемся:
Кому живется счастливо,
Вольготно на Руси...
С ним случай был: картиночек
Он сыну накупил,
Развешал их по стеночкам
И сам не
меньше мальчика
Любил на них глядеть.
(На
малом шляпа круглая,
С значком, жилетка красная,
С десятком светлых пуговиц,
Посконные штаны
И лапти:
малый смахивал
На дерево,
с которого
Кору подпасок крохотный
Всю снизу ободрал,
А выше — ни царапины,
В вершине не побрезгует
Ворона свить гнездо...
Подравшися, удумали
Не расходиться врозь,
В домишки не ворочаться,
Не видеться ни
с женами,
Ни
с малыми ребятами,
Ни
с стариками старыми,
Покуда спору нашему
Решенья не найдем,
Покуда не доведаем...
На радости целуются,
Друг дружке обещаются
Вперед не драться зря,
А
с толком дело спорное
По разуму, по-божески,
На чести повести —
В домишки не ворочаться,
Не видеться ни
с женами,
Ни
с малыми ребятами,
Ни
с стариками старыми,
Покуда делу спорному
Решенья не найдут,
Покуда не доведают
Как ни на есть доподлинно:
Кому живется счастливо,
Вольготно на Руси?
Г-жа Простакова (
с веселым видом). Вот отец! Вот послушать! Поди за кого хочешь, лишь бы человек ее стоил. Так, мой батюшка, так. Тут лишь только женихов пропускать не надобно. Коль есть в глазах дворянин,
малый молодой…
В одной из приволжских губерний градоначальник был роста трех аршин
с вершком, и что же? — прибыл в тот город
малого роста ревизор, вознегодовал, повел подкопы и достиг того, что сего, впрочем, достойного человека предали суду.
Но сие же самое соответствие,
с другой стороны, служит и не
малым, для летописателя, облегчением. Ибо в чем состоит, собственно, задача его? В том ли, чтобы критиковать или порицать? Нет, не в том. В том ли, чтобы рассуждать? Нет, и не в этом. В чем же? А в том, легкодумный вольнодумец, чтобы быть лишь изобразителем означенного соответствия и об оном предать потомству в надлежащее назидание.
Голос обязан иметь градоначальник ясный и далеко слышный; он должен помнить, что градоначальнические легкие созданы для отдания приказаний. Я знал одного градоначальника, который, приготовляясь к сей должности, нарочно поселился на берегу моря и там во всю мочь кричал. Впоследствии этот градоначальник усмирил одиннадцать больших бунтов, двадцать девять средних возмущений и более полусотни
малых недоразумений. И все сие
с помощью одного своего далеко слышного голоса.
Старый, толстый Татарин, кучер Карениной, в глянцовом кожане,
с трудом удерживал прозябшего левого серого, взвивавшегося у подъезда. Лакей стоял, отворив дверцу. Швейцар стоял, держа наружную дверь. Анна Аркадьевна отцепляла
маленькою быстрою рукой кружева рукава от крючка шубки и, нагнувши голову, слушала
с восхищением, что говорил, провожая ее, Вронский.
И между ними составилось что-то в роде игры, состоящей в том, чтобы как можно ближе сидеть подле тети, дотрогиваться до нее, держать ее
маленькую руку, целовать ее, играть
с ее кольцом или хоть дотрогиваться до оборки ее платья.
— Право, я не знаю, что в нем можно осуждать. Направления его я не знаю, но одно — он отличный
малый, — отвечал Степан Аркадьич. — Я сейчас был у него, и, право, отличный
малый. Мы позавтракали, и я его научил делать, знаешь, это питье, вино
с апельсинами. Это очень прохлаждает. И удивительно, что он не знал этого. Ему очень понравилось. Нет, право, он славный
малый.
― Не угодно ли? ― Он указал на кресло у письменного уложенного бумагами стола и сам сел на председательское место, потирая
маленькие руки
с короткими, обросшими белыми волосами пальцами, и склонив на бок голову. Но, только что он успокоился в своей позе, как над столом пролетела моль. Адвокат
с быстротой, которой нельзя было ожидать от него, рознял руки, поймал моль и опять принял прежнее положение.
Когда он вошел в
маленькую гостиную, где всегда пил чай, и уселся в своем кресле
с книгою, а Агафья Михайловна принесла ему чаю и со своим обычным: «А я сяду, батюшка», села на стул у окна, он почувствовал что, как ни странно это было, он не расстался
с своими мечтами и что он без них жить не может.
В соседней бильярдной слышались удары шаров, говор и смех. Из входной двери появились два офицера: один молоденький,
с слабым, тонким лицом, недавно поступивший из Пажеского корпуса в их полк; другой пухлый, старый офицер
с браслетом на руке и заплывшими
маленькими глазами.
Было еще совершенно светло на дворе, но в
маленькой гостиной графини Лидии Ивановны
с опущенными шторами уже горели лампы.
Постель была пружинная
с матрасиком и
с особенным изголовьем и канаусовыми наволочками на
маленьких подушках.
Но главное общество Щербацких невольно составилось из московской дамы, Марьи Евгениевны Ртищевой
с дочерью, которая была неприятна Кити потому, что заболела так же, как и она, от любви, и московского полковника, которого Кити
с детства видела и знала в мундире и эполетах и который тут, со своими
маленькими глазками и
с открытою шеей в цветном галстучке, был необыкновенно смешон и скучен тем, что нельзя было от него отделаться.
Как ни казенна была эта фраза, Каренина, видимо, от души поверила и порадовалась этому. Она покраснела, слегка нагнулась, подставила свое лицо губам графини, опять выпрямилась и
с тою же улыбкой, волновавшеюся между губами и глазами, подала руку Вронскому. Он пожал
маленькую ему поданную руку и, как чему-то особенному, обрадовался тому энергическому пожатию,
с которым она крепко и смело тряхнула его руку. Она вышла быстрою походкой, так странно легко носившею ее довольно полное тело.
Так как никто не обращал на него внимания и он, казалось, никому не был нужен, он потихоньку направился в
маленькую залу, где закусывали, и почувствовал большое облегчение, опять увидав лакеев. Старичок-лакей предложил ему покушать, и Левин согласился. Съев котлетку
с фасолью и поговорив
с лакеем о прежних господах, Левин, не желая входить в залу, где ему было так неприятно, пошел пройтись на хоры.
Левину самому хотелось зайти в эти местечки, но местечки были от дома близкие, он всегда мог взять их, и местечки были
маленькие, — троим негде стрелять. И потому он кривил душой, говоря, что едва ли есть что. Поравнявшись
с маленьким болотцем, Левин хотел проехать мимо, но опытный охотничий глаз Степана Аркадьича тотчас же рассмотрел видную
с дороги мочежину.
Маленький, желтый человечек в очках,
с узким лбом, на мгновение отвлекся от разговора, чтобы поздороваться, и продолжал речь, не обращая внимания на Левина. Левин сел в ожидании, когда уедет профессор, но скоро заинтересовался предметом разговора.
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как хозяин со старшим
малым собирался и уехал в ночное; потом слышал, как солдат укладывался спать
с другой стороны сарая
с племянником,
маленьким сыном хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил дяде свое впечатление о собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти собаки, и как солдат хриплым и сонным голосом говорил ему, что завтра охотники пойдут в болото и будут палить из ружей, и как потом, чтоб отделаться от вопросов мальчика, он сказал: «Спи, Васька, спи, а то смотри», и скоро сам захрапел, и всё затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
Вронский поехал во Французский театр, где ему действительно нужно было видеть полкового командира, не пропускавшего ни одного представления во Французском театре,
с тем чтобы переговорить
с ним о своем миротворстве, которое занимало и забавляло его уже третий день. В деле этом был замешан Петрицкий, которого он любил, и другой, недавно поступивший, славный
малый, отличный товарищ, молодой князь Кедров. А главное, тут были замешаны интересы полка.
― И это что-то повернулось, и я вижу, что это мужик
с взъерошенною бородой,
маленький и страшный. Я хотела бежать, но он нагнулся над мешком и руками что-то копошится там…
За ним ехал
маленький человек в жокейском костюме. Свияжский
с княжной в новеньком шарабане на крупном вороном рысаке догоняли верховых.
Анна улыбалась, и улыбка передавалась ему. Она задумывалась, и он становился серьезен. Какая-то сверхъестественная сила притягивала глаза Кити к лицу Анны. Она была прелестна в своем простом черном платье, прелестны были ее полные руки
с браслетами, прелестна твердая шея
с ниткой жемчуга, прелестны вьющиеся волосы расстроившейся прически, прелестны грациозные легкие движения
маленьких ног и рук, прелестно это красивое лицо в своем оживлении; но было что-то ужасное и жестокое в ее прелести.
— Вронский — это один из сыновей графа Кирилла Ивановича Вронского и один из самых лучших образцов золоченой молодежи петербургской. Я его узнал в Твери, когда я там служил, а он приезжал на рекрутский набор. Страшно богат, красив, большие связи, флигель-адъютант и вместе
с тем — очень милый, добрый
малый. Но более, чем просто добрый
малый. Как я его узнал здесь, он и образован и очень умен; это человек, который далеко пойдет.
В середине рассказа старика об его знакомстве
с Свияжским ворота опять заскрипели, и на двор въехали работники
с поля
с сохами и боронами. Запряженные в сохи и бороны лошади были сытые и крупные. Работники, очевидно, были семейные: двое были молодые, в ситцевых рубахах и картузах; другие двое были наемные, в посконных рубахах, — один старик, другой молодой
малый. Отойдя от крыльца, старик подошел к лошадям и принялся распрягать.
На углу он встретил спешившего ночного извозчика. На
маленьких санках, в бархатном салопе, повязанная платком, сидела Лизавета Петровна. «Слава Богу, слава Богу»! проговорил он,
с восторгом узнав ее, теперь имевшее особенно серьезное, даже строгое выражение,
маленькое белокурое лицо. Не приказывая останавливаться извозчику, он побежал назад рядом
с нею.
Он считал переделку экономических условий вздором, но он всегда чувствовал несправедливость своего избытка в сравнении
с бедностью народа и теперь решил про себя, что, для того чтобы чувствовать себя вполне правым, он, хотя прежде много работал и нероскошно жил, теперь будет еще больше работать и еще
меньше будет позволять себе роскоши.
Старичок-священник, в камилавке,
с блестящими серебром седыми прядями волос, разобранными на две стороны за ушами, выпростав
маленькие старческие руки из-под тяжелой серебряной
с золотым крестом на спине ризы, перебирал что-то у аналоя.
Приехав к месту своего служения, Степан Аркадьич, провожаемый почтительным швейцаром
с портфелем, прошел в свой
маленький кабинет, надел мундир и вошел в присутствие.
Обед был накрыт на четырех. Все уже собрались, чтобы выйти в
маленькую столовую, как приехал Тушкевич
с поручением к Анне от княгини Бетси. Княгиня Бетси просила извинить, что она не приехала проститься; она нездорова, но просила Анну приехать к ней между половиной седьмого и девятью часами. Вронский взглянул на Анну при этом определении времени, показывавшем, что были приняты меры, чтоб она никого не встретила; но Анна как будто не заметила этого.
Но Левин ошибся, приняв того, кто сидел в коляске, за старого князя. Когда он приблизился к коляске, он увидал рядом со Степаном Аркадьичем не князя, а красивого полного молодого человека в шотландском колпачке,
с длинными концами лент назади. Это был Васенька Весловский, троюродный брат Щербацких — петербургско-московский блестящий молодой человек, «отличнейший
малый и страстный охотник», как его представил Степан Аркадьич.
Войдя в
маленький кабинет Кити, хорошенькую, розовенькую,
с куколками vieux saxe, [старого саксонского фарфора,] комнатку, такую же молоденькую, розовенькую и веселую, какою была сама Кити еще два месяца тому назад, Долли вспомнила, как убирали они вместе прошлого года эту комнатку,
с каким весельем и любовью.
Всё в том же духе озабоченности, в котором она находилась весь этот день, Анна
с удовольствием и отчетливостью устроилась в дорогу; своими
маленькими ловкими руками она отперла и заперла красный мешочек, достала подушечку, положила себе на колени и, аккуратно закутав ноги, спокойно уселась.
Когда Левин вошел наверх, жена его сидела у нового серебряного самовара за новым чайным прибором и, посадив у
маленького столика старую Агафью Михайловну
с налитою ей чашкой чая, читала письмо Долли,
с которою они были в постоянной и частой переписке.
Вронский, писав
с нее, любовался ее красотой и средневековостью, и Анна не смела себе признаться, что она боится ревновать эту кормилицу, и поэтому особенно ласкала и баловала и ее и ее
маленького сына.