Неточные совпадения
Мир разделялся на две неравные части: одна —
меньшая — офицерство, которое окружает честь, сила, власть, волшебное достоинство мундира и вместе
с мундиром почему-то и патентованная храбрость, и физическая сила, и высокомерная гордость; другая — огромная и безличная — штатские, иначе шпаки, штафирки и рябчики; их презирали; считалось молодечеством изругать или побить ни
с того ни
с чего штатского человека, потушить об его нос зажженную папироску, надвинуть ему на уши цилиндр; о таких подвигах еще в училище рассказывали друг другу
с восторгом желторотые юнкера.
Старшая не могла говорить без
восторга о живописи, потому что сама копировала головки en pastel [пастелью (франц.)]; средняя приходила почти в исступление при имени Моцарта, потому что разыгрывала на фортепианах его увертюры; а
меньшая, которой удалось взять три урока у знаменитой певицы Мары, до того была чувствительна к собственному своему голосу, что не могла никогда промяукать до конца «ombra adorata» [»возлюбленная тень» (итал.)] без того, чтоб
с ней не сделалось дурно.
Не один Мочалов оказался властителем наших
с Григорьевым сердец: в не
меньший восторг приводила нас немецкая опера.
В самой балке всегда стояли караваны телег: все извозчики и не извозчики, всякая христианская душа считала необходимостью, сделав шаг за малороссийский рубеж, сейчас же здесь намертво напиться дешевою водкой, — и оттого здесь постоянно бывали ссоры, драки и даже нередко убийства, о которых мы много наслышались от Кириллы, говорившего о «Пьяной балочке»
с восторгом, по
меньшей мере приличествовавшим разве, например, приближению верующего к Палестине.