Неточные совпадения
Пиотровский крепко пожал мне руку и пригласил нас обоих к себе,
в номер гостиницы.
В углу этого номера стояли две пачки каких-то бумаг, обвязанных веревками и обернутых газетными листами. Леонтович
с почтением взглянул на эти связки и сказал, понизив
голос...
— Постой-ка, поди сюда, чертова перечница… Небось побежишь к жидишкам? А? Векселя писать? Эх ты, дура, дура, дурья ты голова… Ну, уж нб тебе, дьявол тебе
в печень. Одна, две… раз, две, три, четыре… Триста. Больше не могу. Отдашь, когда сможешь. Фу, черт, что за гадость вы делаете, капитан! — заорал полковник, возвышая
голос по восходящей гамме. — Не смейте никогда этого делать! Это низость!.. Однако марш, марш, марш! К черту-с, к черту-с. Мое почтение-с!..
— Sa Majeste vient de rentrer, [Его величество только что вернулись (франц.).] — очевидно
с удовольствием слушая звук своего
голоса, сказал флигель-адъютант и, мягко ступая, так плавно, что полный стакан воды, поставленный ему на голову, не пролился бы, подошел к беззвучно отворявшейся двери и, всем существом своим выказывая
почтение к тому месту,
в которое он вступал, исчез за дверью.
Наконец, года три совсем о нем не говорили, и вдруг это странное лицо, совестный судья от парижской масонской ложи
в Америке, человек, ссорившийся
с теми, которым надобно свидетельствовать глубочайшее
почтение, уехавший во Францию на веки веков, — явился перед NN-ским обществом, как лист перед травой, и явился для того, чтобы приискивать себе
голоса на выборах.
"Господину Литвинову наше
почтение!" — раздался вдруг насмешливый
голос с высоты быстро катившегося"дог-карта". Литвинов поднял глаза и увидал генерала Ратмирова, сидевшего рядом
с князем М., известным спортсменом и охотником до английских экипажей и лошадей. Князь правил, а генерал перегнулся набок и скалил зубы, высоко приподняв шляпу над головой. Литвинов поклонился ему и
в ту же минуту, как бы повинуясь тайному повелению, бегом пустился к Ирине.
Нет! они гордятся сими драгоценными развалинами; они глядят на них
с тем же
почтением,
с тою же любовию,
с какою добрые дети смотрят на заросший травою могильный памятник своих родителей; а мы…» Тут господин антикварий, вероятно бы, замолчал, не находя слов для выражения своего душевного негодования; а мы, вместо ответа, пропели бы ему забавные куплеты насчет русской старины и, посматривая на какой-нибудь прелестный домик
с цельными стеклами, построенный на самом том месте, где некогда стояли неуклюжие терема и толстые стены
с зубцами, заговорили бы
в один
голос: «Как это мило!..