Неточные совпадения
После этой сцены и Варавка и мать начали ухаживать за Борисом так, как будто он только что перенес опасную
болезнь или совершил какой-то героический и
таинственный подвиг. Это раздражало Клима, интриговало Дронова и создало в доме неприятное настроение какой-то скрытности.
Итак, изречение: «не пойман — не вор», как замена гражданского кодекса, и французская
болезнь, как замена кодекса нравственного… ужели это и есть та
таинственная подоплека, то искомое «новое слово», по поводу которых в свое время было писано и читано столько умильных речей? Где же основы и краеугольные камни? Ужели они сосланы на огород и стоят там в виде пугал… для «дураков»?
Я мог бы рассказать здесь множество других примеров подобной же загадочной страсти к усмирениям, но полагаю, что и этих двух вполне достаточно, тем более что причина этой усмирительной
болезни и доднесь остается для меня неразъясненною, а следовательно, сколько бы я ни плодил фактов, в основании их все-таки будет лежать
таинственное: mais comment ne comprenez-vous pas ça? — и ничего более.
Для него заговор — не рецепт, а заповедь, не догматический, и положительный совет врача, проповедника, священника, а
таинственное указание самой природы как поступать, чтобы достигнуть цели; это желание достигать не так назойливо, серо и торопливо, как наше желание вылечиться от зубной боли, от жабы, от ячменя; для простого человека оно торжественно, ярко и очистительно; это — обрядовое желание; для нас —
болезнь и всякая житейская практика играют служебную роль; для простой души священны — и самый процесс лечения, и заботы об урожае, и о печении хлеба, и о рыбной ловле.
И в голову студента пришла странная, тревожная, почти суеверная мысль о
таинственной власти
болезни над этой семьей.
Не упраздняясь в священном и
таинственном существе своем, они изменяются по состоянию своему: «Умножая умножу скорбь твою в беременности твоей, в
болезни будешь рождать детей, и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою» (3:16).
Он это и сделал, увезя с собою богатую дань, собранную с легковерия, глупости и любви ко всему чудесному, ко всему
таинственному, этой
болезни века.
Этим убеждением князя в
таинственном исчезновении вместе с Луганским его бывшего опекуна вскоре воспользовался Гиршфельд, решивший открыть перед Шестовым свои карты. Он уже переехал в Петербург, а князь все еще продолжал жить на даче. Последнего задержала
болезнь Агнессы Михайловны, разрешившейся недавно от бремени вторым ребенком — девочкой. Первому — мальчику шел уже второй год. Наконец, она достаточно оправилась для возможности переезда.
Предметом толков и пересудов явилась другая смерть, отвлекшая общественное внимание даже от театра войны. Это была смерть князя Сергея Сергеевича Лугового. Обстоятельства жизни молодого человека придали этой смерти
таинственную окраску. В Петербурге знали, что он был в числе самых горячих поклонников княжны Людмилы Васильевны Полторацкой. Поразившую его
болезнь, почти на другой день после смерти княжны, приписали, конечно, удару, нанесенному этой смертью сердцу влюбленного.
Одна за другою представлялись ей картины близкого прошедшего —
болезни и последних минут отца. И с грустною радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое — она чувствовала — она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и
таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такою ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.