«Все-таки она, по отзывам всех,
талантливая женщина; быть может и на самом деле из нее выработается выдающаяся артистка и этим она будет обязана мне: я, так сказать, подарю ее отечественной сцене. Содержанка!.. Ну, да что ж? Содержанка — не кокотка; это почти что гражданский брак… Наконец, я приношу эту жертву для дела…»
Неточные совпадения
Много раз в моей жизни у меня бывала странная переписка с людьми, главным образом с
женщинами, часто с такими, которых я так никогда и не встретил. В парижский период мне в течение десяти лет писала одна фантастическая
женщина, настоящего имени которой я так и не узнал и которую встречал всего раза три. Это была
женщина очень умная,
талантливая и оригинальная, но близкая к безумию. Другая переписка из-за границы приняла тяжелый характер. Это особый мир общения.
— Василий Нилыч, я удивляюсь вам, — сказал он, взяв Назанского за обе руки и крепко сжимая их. — Вы — такой
талантливый, чуткий, широкий человек, и вот… точно нарочно губите себя. О нет, нет, я не смею читать вам пошлой морали… Я сам… Но что, если бы вы встретили в своей жизни
женщину, которая сумела бы вас оценить и была бы вас достойна. Я часто об этом думаю!..
Вообще такие
женщины составляют истинный клад для
талантливых натур, которые в семействе любят играть, по преимуществу, роль трутней.
Оно отнимает у государства тысячи молодых, здоровых и
талантливых мужчин и
женщин, которые, если бы не посвящали себя театру, могли бы быть хорошими врачами, хлебопашцами, учительницами, офицерами; оно отнимает у публики вечерние часы — лучшее время для умственного труда и товарищеских бесед.
Художник Роман Прокофьевич Истомин еще очень незадолго перед этим событием выделился из ряда своих товарищей одною весьма
талантливою работою, давшею ему сразу имя, деньги, знакомства многих великих мира сего и расположение множества
женщин.
Были на свете
женщины умные, хорошие и
талантливые, но справедливой
женщины мир еще не видал и не увидит.
Поэтому в половой любви
женщина талантливее и гениальнее мужчины.
Иосиф, с несколько хмурым, энергичным лицом и жесткой фигурой не пленял
женщин, но считался очень
талантливым, особенно как композитор.
«Что же мог, впрочем, поделать и Basile, — с отчаянием говорила она себе в последствии. — Не мог же он запретить жить в Петербурге
талантливой артистке Пальм-Швейцарской,
женщине с громадным, хоть Бог весть какими путями добытым состоянием».
Ей прежде всего нравилось, что с нею, с обыкновенной
женщиной,
талантливый человек говорит «об умном»; затем ей доставляло большое удовольствие глядеть, как двигалось бледное, живое и всё еще сердитое, молодое лицо.