Неточные совпадения
Писали, что один заграничный
граф или барон на одной венской железной дороге надевал одному
тамошнему банкиру, при публике, на ноги туфли, а тот был так ординарен, что допустил это.
— Поезжайте, но вот что, постойте!.. Я ехал к вам с кляузой, с ябедой… — бормотал Егор Егорыч, вспомнив, наконец, о сенаторской ревизии. — Нашу губернию ревизуют, — вы тогда, помните, помогли мне устроить это, — и ревизующий сенатор —
граф Эдлерс его фамилия — влюбился или, — там я не знаю, — сблизился с племянницей губернатора и все покрывает… Я привез вам докладную записку об этом
тамошнего губернского предводителя.
Впоследствии, когда она была уже привезена в Петропавловскую крепость и фельдмаршалом князем Голицыным производилось о ней следствие, английский посланник сказывал в Москве Екатерине, что она родом из Праги, дочь
тамошнего трактирщика, а консул английский в Ливорно, сэр Дик, помогший
графу Орлову-Чесменскому взять самозванку, уверял, что она дочь нюрнбергского булочника.
Он признался, что вместе с Каленским в 1772 году был послан
графом Потоцким в Турцию, в лагерь
тамошних войск, сражавшихся с русскими.
Принцесса рассказывала
графу Орлову, что в Потсдаме она виделась с королем Фридрихом и объяснила ему, кто она такая, затем жила в Париже, была знакома с
тамошними министрами, но открылась им не вполне, называя себя только «принцессой Владимирской» и умалчивая, что покойная императрица Елизавета была ее матерью.
Орлов, исполняя приказ государыни, хотел отправиться в Рагузу с эскадрой, чтобы потребовать от
тамошнего сената, хорошо знавшего решительность действий русского
графа, выдачи самозванки, ж и ну шей под покровительством республики, и в случае отказа бомбардировать город.
О Дерпте,
тамошних профессорах и студентской жизни мы знали немного. Кое-какие случайные рассказы и то, что осталось в памяти из повести
графа Соллогуба „Аптекарша“. Смутно мы знали, что там совсем другие порядки, что существуют корпорации, что ученье идет не так, как в Казани и других русских университетских городах. Но и только.
Это был подвижный человек, лет сорока семи, среднего роста, с добродушно-хитрым татарским выражением лица. Уроженец Казани, он учился в
тамошней гимназии и начал службу в канцелярии
графа Панина в первую турецкую войну, перешел потом к московскому главнокомандующему князю Долгорукову-Крымскому, который назначил его правителем своей канцелярии и выхлопотал чин премьер-майора.
Зато в Москве это мнение показалось очень обидным и несправедливым, и одна из
тамошних газет, «Современные известия», выступила с резкими замечаниями против такой оценки заслуг
графа Д. А. Толстого по святейшему синоду.