Неточные совпадения
— Да, — заметил Николай Петрович, — он самолюбив. Но без этого, видно, нельзя; только вот чего я в толк не возьму. Кажется, я все делаю, чтобы не отстать от века:
крестьян устроил, ферму завел, так что даже меня во всей губернии красным величают; читаю, учусь, вообще стараюсь стать в уровень с современными
требованиями, — а они говорят, что песенка моя спета. Да что, брат, я сам начинаю думать, что она точно спета.
Он в первый раз понял тогда всю жестокость и несправедливость частного землевладения и, будучи одним из тех людей, для которых жертва во имя нравственных
требований составляет высшее духовное наслаждение, он решил не пользоваться правом собственности на землю и тогда же отдал доставшуюся ему по наследству от отца землю
крестьянам.
При этом, как следует, сплетни, переносы, лазутчики, фавориты и на дне всего бедные
крестьяне, не находившие ни расправы, ни защиты и которых тормошили в разные стороны, обременяли двойной работой и неустройством капризных
требований.
Крестьяне снова подали в сенат, но пока их дело дошло до разбора, межевой департамент прислал им планы на новую землю, как водится, переплетенные, раскрашенные, с изображением звезды ветров, с приличными объяснениями ромба RRZ и ромба ZZR, а главное, с
требованием такой-то подесятинной платы.
Крестьяне, увидев, что им не только не отдают землю, но хотят с них слупить деньги за болото, начисто отказались платить.
Так, например, в настоящем случае люди едут на убийство и истязание голодных людей и признают, что в споре
крестьян с помещиком —
крестьяне правы (это говорили мне все начальствующие), знают, что
крестьяне несчастны, бедны, голодны; помещик богат и не внушает сочувствия, и все эти люди все-таки едут убивать
крестьян для того, чтобы приобрести этим помещику 3000 рублей, только потому, что эти люди воображают себя в эту минуту не людьми, а — кто губернатором, кто чиновником, кто жандармским генералом, кто офицером, кто солдатом, и считают для себя обязательными не вечные
требования совести человека, а случайные, временные
требования своих офицерских, солдатских положений.
Отец Сергий знал этот обычный, самый нерелигиозный, холодный, условный тип; тут были странники, большей частью из отставных солдат, отбившиеся от оседлой жизни, бедствующие и большей частью запивающие старики, шляющиеся из монастыря в монастырь, только чтобы кормиться; тут были и серые
крестьяне и крестьянки с своими эгоистическими
требованиями исцеления или разрешения сомнений о самых практических делах: о выдаче дочери, о найме лавочки, о покупке земли или о снятии с себя греха заспанного или прижитого ребенка.
Вы видите, что этих людей [забили и] обезличили хуже, чем всякого
крестьянина; их лишили сознания своего достоинства и обязанностей, у них отняли всякую возможность серьезно взглянуть на себя, у них вынули душу и заменили ее несколькими условными
требованиями и сентенциями житейской цивилизации.
Иначе и быть не может: если б он говорил правду, он тем самым признавал бы над собою их власть; если б он их не обкрадывал (заметьте, что со стороны
крестьянина считают покражею утайку части произведений собственного труда), он тем самым признавал бы законность их
требований, права помещиков и справедливость судей.
Крестьян сажают в тюрьму, ссылают, все это без всякого плана, без последовательности, без всякого повода и нужды, единственно для того, чтобы удовлетворить
требованиям духовенства и дать занятие полиции.
И этого мало: откупщики находят средство скрыть от
крестьян постановления правительства относительно откупа и, выведши мужиков из терпения, стараются представить их
требования в виде бунта, свои же собственные поступки умеют очень ловко скрыть при посредстве подручных людей.
В Чернском же уезде за это время моего отсутствия, по рассказам приехавшего оттуда моего сына, произошло следующее: полицейские власти, приехав в деревню, где были столовые, запретили
крестьянам ходить в них обедать и ужинать; для верности же исполнения те столы, на которых обедали, разломали, — и спокойно уехали, не заменив для голодных отнятый у них кусок хлеба ничем, кроме
требования безропотного повиновения.
Так, в самом важном, религиозном отношении каждый
крестьянин не чувствует себя свободным членом своей церкви, свободно избравшим, или по крайней мере свободно признавшим исповедуемую им веру, а рабом этой церкви, обязанным беспрекословно исполнять те
требования, которые ему предписаны его религиозными начальниками, присланными к нему и поставленными независимо от его желания или выбора.
Люди 20-х годов, считая телесное наказание позорным действием для себя, сумели уничтожить его в военной службе, где оно считалось необходимым; люди нашего времени спокойно применяют его не над солдатами, а над всеми людьми одного из сословий русского народа и осторожно, политично, в комитетах и собраниях, со всякими оговорками и обходами, подают правительству адресы и прошения о том, что наказание розгами не соответствует
требованиям гигиены и потому должно бы было быть ограничено, или что желательно бы было, чтобы секли только тех
крестьян, которые не кончили курса грамоты, или чтобы были уволены от сечения те
крестьяне, которые подходят под манифест по случаю бракосочетания императора.