Неточные совпадения
Зачем же я должен любить его, за то только, что он родил меня, а потом всю жизнь не любил меня?“ О, вам, может быть, представляются эти вопросы грубыми, жестокими, но не
требуйте же от юного ума воздержания
невозможного: „Гони природу в дверь, она влетит в окно“, — а главное, главное, не будем бояться „металла“ и „жупела“ и решим вопрос так, как предписывает разум и человеколюбие, а не так, как предписывают мистические понятия.
Когда мосье Одифре с сдержанной, но заметной саркастической улыбкой
потребовал его участия в кадрили или лансье и мы все с интересом ждали его выступления «соло», — угрюмый юноша вдруг ринулся, точно сорвавшись с цепи, на середину зала, выделывая с видом героической решимости самые
невозможные па, — топтал каблуками, лягался направо, налево, назад, преуморительно мотая головой и размахивая руками.
Но великодушная борьба с беспорядком обыкновенно продолжалась недолго; генерал был тоже человек слишком «порывчатый», хотя и в своем роде; он обыкновенно не выносил покаянного и праздного житья в своем семействе и кончал бунтом; впадал в азарт, в котором сам, может быть, в те же самые минуты и упрекал себя, но выдержать не мог: ссорился, начинал говорить пышно и красноречиво,
требовал безмерного и
невозможного к себе почтения и в конце концов исчезал из дому, иногда даже на долгое время.
Было бы несправедливостью
требовать от него
невозможного…
И за свои деньги он хотел очень многого, почти
невозможного: его немецкая сентиментальная душа смутно жаждала невинности, робости, поэзии в белокуром образе Гретхен, но, как мужчина, он мечтал, хотел и
требовал, чтобы его ласки приводили женщину в восторг, и трепет, и в сладкое изнеможение.
Он
потребует от меня
невозможного вознаграждения: он
потребует, чтоб я прокляла мое прошедшее, прокляла Алешу и раскаялась в моей любви к нему.
— Друг мой! — продолжал дядя с глубоким чувством. — Они
требуют от меня
невозможного! Ты будешь судить меня; ты теперь станешь между ним и мною, как беспристрастный судья. Ты не знаешь, ты не знаешь, чего они от меня
требовали, и, наконец, формально
потребовали, все высказали! Но это противно человеколюбию, благородству, чести… Я все расскажу тебе, но сперва…
Марья Львовна. Я не
требую…
невозможного… Но мы живем в стране, где только писатель может быть глашатаем правды, беспристрастным судьею пороков своего народа и борцом за его интересы… Только он может быть таким, и таким должен быть русский писатель…
Николай Иванович. Ну, хорошо. Я подпишу. Но, Маша, ты
требуешь от меня
невозможного. (Подходит к столу, подписывает.) Ты хотела этого. Я не могу так жить. (Уходит.)
— Но, голубчик, ты ставишь меня в ужасно щекотливое положение… Постой, у тебя на фраке перышко… Ты
требуешь от меня
невозможного!
— Я
невозможного и не
требую.
И ушла. Ордынцев думал и скучливо морщился… К чему это все? Как было легко и хорошо раньше, когда она с раскрытою душою шла ему навстречу, дышала им, как цветок солнечным светом. А теперь… Ну, да! В ней нет ничего особенного. Пора бы уж самой понять это и не
требовать от жизни
невозможного, а отдать силы на выращивание того, что есть у него…
Судьба была, действительно, жестока к Федору Дмитриевичу — она
требовала от него
невозможных жертв.
— С того дня, как он объяснил мне закон того общества, к которому он принадлежит, просил не
требовать от него
невозможного, принести эту жертву за его любовь… а теперь…
Он обвинял, впрочем, в этом отчасти самого себя, он сожалел, что природа не наградила его более легким, веселым характером. Тогда бы он мог, по крайней мере, помириться с жизнью, какова она есть, находить хорошее во всех ее проявлениях, не
требовать, быть может,
невозможного, не мечтать об идеалах, так как эти мечты приносят одни страдания.
В этом требовании доверия к
невозможному и неразумному, мы доходим до того, что самую неразумность того, к чему мы
требуем доверия, считаем признаком истинности.