«Нельзя
требовать слишком многого, — говорят обыкновенно люди, обсуживая требования христианского учения, — нельзя требовать того, чтобы совсем не заботиться о будущем, как это сказано в Евангелии, но надо только не слишком много заботиться; нельзя отдавать бедным всего, но надо отдавать известную, определенную часть; не надо стремиться к девственности, но надо избегать разврата; не надо оставлять жену и детей, но надо не иметь к ним слишком большого пристрастия» и т. д.
Мы, может быть,
требуем слишком много и ничего не достигнем. Может быть, так, но мы все-таки не отчаиваемся; прежде 1848 года России не должно, невозможно было вступать в революционное поприще, ей следовало доучиться, и теперь она доучилась. Сам царь это замечает и свирепствует против университетов, против идей, против науки; он старается отрезать Россию от Европы, убить просвещение. Он делает свое дело.
Неточные совпадения
Столь уважая его, ты поступил, как бы перестав ему сострадать, потому что
слишком много от него и
потребовал, — и это кто же, тот, который возлюбил его более самого себя!
И вот, говорили, что именно этот человек, которого и со службы-то прогнали потому, что он
слишком много знает, сумел подслушать секретные разговоры нашего царя с иностранными, преимущественно с французским Наполеоном. Иностранные цари
требовали от нашего, чтобы он… отпустил всех людей на волю. При этом Наполеон говорил громко и гордо, а наш отвечал ему ласково и тихо.
Сам начальник острова находит, что «вообще положение дел в Александровском округе по всем отраслям управления оставляет тяжелое впечатление и
требует многих серьезных улучшений; что же касается собственно делопроизводства, то оно
слишком уж было предоставлено на волю писарей, которые „распоряжались бесконтрольно, судя по некоторым, случайно обнаружившимся подлогам“» (приказ № 314-й 1888 г.).
Но
слишком,
слишком много собралось в это утро и других неразрешимых обстоятельств, и всё к одному времени, и всё
требовало разрешения немедленно, так что князь был очень грустен.
Все в этой теории казалось так ясно, удободостижимо и вместе с тем так изобильно непосредственными результатами, что Имярек всецело отдался ей. Провинция опутала его сетями своей практики, которая даже и в наши дни уделяет не
слишком много места для идеалов иной категории. Идеал вождения за нос был как раз ей по плечу. Он не
требует ни борьбы, ни душевного горения, ни жертв — одной только ловкости.
Катрин сама понимала, что она
слишком многого требовала от мужа.
У меня ничего не было, кроме маленького томика Беранже и песен Гейне; хотелось приобрести Пушкина, но единственный букинист города, злой старичок,
требовал за Пушкина
слишком много.
«А то учение, требующее
слишком многого, неисполнимого, хуже, чем то, которое
требует от людей возможного, соответственно их силам», — думают и утверждают ученые толкователи христианства, повторяя при этом то, что давно уже утверждали и утверждают и не могли не утверждать о христианском учении те, которые, не поняв его, распяли за то учителя, — евреи.
— О, нет! я жду
многого, но не для себя… От деятельности, от блаженства деятельности я никогда не откажусь, но я отказался от наслаждения. Мои надежды, мои мечты — и собственное мое счастие не имеют ничего общего. Любовь (при этом слове он пожал плечом)… любовь — не для меня; я… ее не стою; женщина, которая любит, вправе
требовать всего человека, а я уж весь отдаться не могу. Притом нравиться — это дело юношей: я
слишком стар. Куда мне кружить чужие головы? Дай Бог свою сносить на плечах!
Не посуди: чем я богат,
Последним поделиться рад.
Вот мой досуг; в нем ум твой строгий
Найдет ошибок
слишком много:
Здесь каждый стих, чай, — грешный бред.
Что ж делать! я такой поэт,
Что на Руси смешнее нет!
Но не щади ты недостатки,
Заметь, что
требует поправки…
Клементьев. Вы
требуете, чтобы я жил в Серпухове. Андрей Дементьевич растолковал мне, что я
слишком много обязан вам, и должен делать не только все, чего вы
требуете, а даже больше. Я уеду дальше Серпухова, в Москву.
Не надо ни особенно презирать, ни особенно почитать никакого человека. Будешь презирать человека — не оценишь того добра, которое есть в нем. Будешь
слишком почитать человека, будешь
слишком много требовать от него. Для того, чтобы не ошибиться, надо презирать, так же как и в себе, телесное человека и уважать его как духовное существо, в котором живет дух божий.
— Потому что вы
слишком много требуете от человека. Ваши артельщики должны жить «по божьей правде»; конечно, на почве мелкого производства единение только при таком условии и возможно; но ведь это значит совершенно не считаться с природою человека; «по божьей правде» способны жить подвижники, а не обыкновенные люди.
«Столь уважая его (человека), Ты поступил, как бы перестав ему сострадать, потому что
слишком многого от него
потребовал…