Неточные совпадения
— Прислала мне Тося парня,
студент одесского университета, юрист, исключен с
третьего курса за невзнос платы. Работал в порту грузчиком, купорил бутылки на пивном заводе, рыбу ловил под Очаковом. Умница, весельчак. Я его секретарем своим сделал.
— Купеческий сын
третьего курса юмористического факультета, — дурашливо, склонив голову набок, рекомендовал себя косоглазый, полупьяный
студент.
Татьяна Павловна,
третьего дня я вырезал из газеты одно объявление, вот оно (он вынул клочок из жилетного кармана), — это из числа тех бесконечных «
студентов», знающих классические языки и математику и готовых в отъезд, на чердак и всюду.
В
третьем, четвертом часу усталое вставанье с грязной постели, зельтерская вода с перепоя, кофе, ленивое шлянье по комнатам в пенюарах, кофтах, халатах, смотренье из-за занавесок в окна, вялые перебранки друг с другом; потом обмывание, обмазывание, душение тела, волос, примериванье платьев, споры из-за них с хозяйкой, рассматриванье себя в зеркало, подкрашивание лица, бровей, сладкая, жирная пища; потом одеванье в яркое шелковое обнажающее тело платье; потом выход в разукрашенную ярко-освещенную залу, приезд гостей, музыка, танцы, конфеты, вино, куренье и прелюбодеяния с молодыми, средними, полудетьми и разрушающимися стариками, холостыми, женатыми, купцами, приказчиками, армянами, евреями, татарами, богатыми, бедными, здоровыми, больными, пьяными, трезвыми, грубыми, нежными, военными, штатскими,
студентами, гимназистами — всех возможных сословий, возрастов и характеров.
Компания имела человек пятьдесят или больше народа: более двадцати швей, — только шесть не участвовали в прогулке, — три пожилые женщины, с десяток детей, матери, сестры и братья швей, три молодые человека, женихи: один был подмастерье часовщика, другой — мелкий торговец, и оба эти мало уступали манерами
третьему, учителю уездного училища, человек пять других молодых людей, разношерстных званий, между ними даже двое офицеров, человек восемь университетских и медицинских
студентов.
Оказалось, что это три сына Рыхлинских,
студенты Киевского университета, приезжали прощаться и просить благословения перед отправлением в банду. Один был на последнем курсе медицинского факультета, другой, кажется, на
третьем. Самый младший — Стасик, лет восемнадцати, только в прошлом году окончил гимназию. Это был общий любимец, румяный, веселый мальчик с блестящими черными глазами.
В тот же день, за обедом, один из жильцов,
студент третьего курса, объяснил Чудинову, что так как он поступает в юридический факультет, то за лекции ему придется уплатить за полугодие около тридцати рублей, да обмундирование будет стоить, с форменной фуражкой и шпагой, по малой мере, семьдесят рублей. Объявления в газетах тоже потребуют изрядных денег.
Дело состояло в том, что молодой человек, два раза не выдержавший экзамен, держал
третий раз, и когда экзаменатор опять не пропустил его, болезненно-нервный
студент, видя в этом несправедливость, схватил со стола перочинный ножик и в каком-то припадке исступления бросился на профессора и нанес ему несколько ничтожных ран.
— Эх ты, сочувственник! — брякнул Шубин и сам засмеялся новоизобретенному слову, а Берсенев задумался. — Нет, брат, — продолжал Шубин, — ты умница, философ,
третий кандидат Московского университета, с тобой спорить страшно, особенно мне, недоучившемуся
студенту; но я тебе вот что скажу: кроме своего искусства, я люблю красоту только в женщинах… в девушках, да и то с некоторых пор…
Защитником моим был Николай Разнатовский, иногда наезжавший из имения, да живший вместе с нами его брат, Семен Ильич, служивший на телеграфе, простой, милый человек, а во время каникул —
третий брат, Саша Разнатовский,
студент Петербургского университета; тот прямо подружился со мной, гимназистом 2-го класса.
Да, это не ошибка: в
третьем плотнике я узнал
студента политехника, которого встречал на наших собраниях.
— Ну вот-с… Вы, стало быть, я, и кого-нибудь из
студентов можно позвать. Дадим ему
третий шлем.
Читаешь четверть, полчаса и вот замечаешь, что
студенты начинают поглядывать на потолок, на Петра Игнатьевича, один полезет за платком, другой сядет поудобнее,
третий улыбнется своим мыслям… Это значит, что внимание утомлено. Нужно принять меры. Пользуясь первым удобным случаем, я говорю какой-нибудь каламбур. Все полтораста лиц широко улыбаются, глаза весело блестят, слышится ненадолго гул моря… Я тоже смеюсь. Внимание освежилось, и я могу продолжать.
Галкина поймала его на этом и пристроила к богатой купчихе лет сорока, сын ее был уже
студент на
третьем курсе, дочь — кончала учиться в гимназии. Купчиха была женщина тощая, плоская, прямая, как солдат, сухое лицо монахини-аскетки, большие серые глаза, скрытые в темных ямах, одета она в черное платье, в шелковую старомодную головку, в ее ушах дрожат серьги с камнями ядовито-зеленого цвета.
Петр. Ты забываешь кое-что. Во-первых —
студентам жениться не позволено; во-вторых — мне придется выдержать баталию с родителями; в-третьих…
Серые, каменные, несокрушимо крепкие стены были украшены квадратами картин: одна изображала охоту на волков, другая — генерала Лорис-Меликова с оторванным ухом,
третья — Иерусалим, а четвертая — гологрудых девиц, у одной на широкой груди было четко написано печатными буквами: «Верочка Галанова, любима
студентами, цена 3 коп.», у другой — выколоты глаза. Эти нелепые, ничем не связанные пятна возбуждали тоску.
Студент. Обращению я обучался по премудрой книжице, изданной в шестьдесят
третьем году, сочинителя Белова в типографии Серкина под заглавием: «Обращение с особами прекрасного пола, или Искусство быть для оных привлекательным».
Каково же было мое изумление — и огорчение, когда в Праге, в 1924 году, сначала от одного русского
студента, потом от другого, потом от
третьего услышала, что делибаш — черкесское знамя, а вовсе не сам черкес (бес).
Ему дали, для надобностей анализа, несколько стаканчиков, и он в строжайшем порядке расставил их, а номера — первый, второй,
третий… — попросил надписать
студента, так как сам писал недостаточно красиво.
Третьим больным в восьмой палате был черный
студент Торбецкий.
На
третьем курсе, недели через две после начала занятий, я в первый раз был на вскрытии. На мраморном столе лежал худой, как скелет, труп женщины лет за сорок. Профессор патологической анатомии, в кожаном фартуке, надевал, балагуря, гуттаперчевые перчатки, рядом с ним в белом халате стоял профессор-хирург, в клинике которого умерла женщина. На скамьях, окружавших амфитеатром секционный стол, теснились
студенты.
Попечитель объяснил, что все это не его распоряжения, что он любит университет и
студентов, а доказательство тому было не далее, как
третьего дня, в Колокольной улице, где, если бы не он, весьма легко могло бы произойти кровавое столкновение, и что, наконец, депутаты арестованы административною властью в смысле зачинщиков всех происшедших беспорядков.
После"Званых блинов"я набросал только несколько картинок из жизни казанских
студентов (которые вошли впоследствии в казанскую
треть романа"В путь-дорогу") и даже читал их у Дондуковых в первый их приезд в присутствии профессора Розберга, который был очень огорчен низменным уровнем нравов моих бывших казанских товарищей и вспоминал свое время в Москве, когда все они более или менее настраивали себя на идеи, чувства, вкусы и замашки идеалистов.
Стало быть, и мои итоги не могли выйти вполне объективными, когда я оставлял Дерпт. Но я был поставлен в условия большей умственной и, так сказать, бытовой свободы. Я приехал уже
студентом третьего курса, с серьезной, определенной целью, без всякого национального или сословного задора, чтобы воспользоваться как можно лучше тем «академическим» (то есть учебно-ученым) режимом, который выгодно отличал тогда Дерпт от всех университетов в России.
Рядом с Вертело, к кому я, по старой памяти экс-студента химии, также захаживал, стояла такая сила, как Клод-Бернар, создатель новой физиологии, тот самый, кому позднее, при
Третьей республике, поставили бронзовую статую перед главным входом во двор College de France, на площадке, окруженной деревьями, по rue des Ecoles.
Некоторых из нас рано стали учить и новым языкам; но не это завлекало, не о светских успехах мечтали мы, а о том, что будем сначала гимназисты, а потом
студенты.Да! Мечтали, и это великое дело!
Студент рисовался нам как высшая ступень для того, кто учится. Он и учится и «большой». У него шпага и треугольная шляпа. Вот почему целая
треть нашего класса решили сами, по четырнадцатому году, продолжать учиться латыни, без всякого давления от начальства и от родных.
Идешь, навстречу тебе студент-немец — и вдруг он тебя толкает плечом в плечо, как у нас, бывало, в гимназии, в
третьем — четвертом классе.
На две
трети были
студенты.
Всё это было похоже на вдохновение уж и потому, что продолжалось недолго. Васильев скоро устал. Лондонские, гамбургские, варшавские своею массою давили его, как горы давят землю; он робел перед этой массой, терялся; вспоминал он, что у него нет дара слова, что он труслив и малодушен, что равнодушные люди едва ли захотят слушать и понимать его, студента-юриста
третьего курса, человека робкого и ничтожного, что истинное апостольство заключается не в одной только проповеди, но и в делах…
— Послушайте,
третьего дня, кажется, я встретил вас на Садовой, — сказал он, — но тогда вы говорили мне, что вы не сельский учитель, а
студент, которого исключили. Помните?
Встрече с сыном придал он деловой характер. Через несколько же дней ассигновал ему довольно крупную сумму в год для жизни в Москве
студентом и тотчас выдал
треть.
Взять того же Авива. Разве он что-нибудь потерял, что"убоялся бездны"и вышел с
третьего курса? Он мог бы оставаться и в
студентах, повременить с государственным экзаменом и все-таки взять ученое звание.
В это время я был
студентом третьего курса.
Она хотела ему показать, что миллионы, в ее глазах, не все, что ее жених, хотя он и заурядный
студент, и сын провинциального купца
третьей гильдии, но у него есть принципы, и он всегда способен поступиться своей свободой за то дело, которое считает правым.
Первая колонна уездных ревнителей атаковала спящего инвалидного капитана, вторая — инвалидный цейхауз, запертый на замок; кипящий бешеной храбростью, неустрашимый
студент Доморацкий повел
третью колонну могилёвских чиновников и гимназистов, с несколькими студентами-охотниками, на сборное место; с отборной дружиной Горыгорецкой, сам воевода устремился на инвалидного часового у казначейства.
Исанка — всего только на
третьем курсе медицинского факультета, он тоже еще юный
студент…