Неточные совпадения
В Петровском парке в это время было два
театра: огромный деревянный Петровский, бывший казенный, где по временам, с разрешения Арапова, по праздникам играла
труппа А. А. Рассказова, и летний
театр Немецкого клуба на другом конце парка, на дачах Киргофа.
В большой зале бывшего Шереметевского дворца на Воздвиженке, где клуб давал маскарады, большие обеды, семейные и субботние ужины с хорами певиц, была устроена сцена. На ней играли любители, составившие потом
труппу Московского Художественного
театра.
И я, действительно, не заснул. В городе был каменный
театр, и на этот раз его снимала польская
труппа. Давали историческую пьесу неизвестного мне автора, озаглавленную «Урсула или Сигизмунд III»…
«Вот, говорит, Настасья Петровна, мы все хотели с вами сыграть на
театре, и все нам не удавалось; а теперь я набираю провинциальную
труппу…
В 1840 году
театр в Висбадене был и по наружности плох, а
труппа его, по фразистой и мизерной посредственности, по старательной и пошлой рутине, ни на волос не возвышалась над тем уровнем, который до сих пор можно считать нормальным для всех германских
театров и совершенство которого в последнее время представляла
труппа в Карлсруэ, под «знаменитым» управлением г-на Девриента.
На самом деле все было гораздо проще: в 1878/79 году я служил под фамилией Сологуба актером в
труппе Далматова в Пензенском
театре, куда приехал прямо с турецкой войны.
При этом взгляде дамочки инстинктивно поправили платья, потому что Громобой занимал в кашинской судебной
труппе амплуа premier amoureux [Первого любовника.], вроде как, например, Бертон или Вормс в Михайловском
театре, в Петербурге.
Вечером мы отправились в Большой
театр, где играла итальянская
труппа. Билетов у нас не было, но мы шли с видом людей, у которых есть абонемент. Прежде всего Пепко отправился в кассу, чтобы получить билет, — расчет был настолько же верный, как возвращение с того света.
Вся
труппа Пушкинского
театра играла здесь лето 1881 года.
Не помню его судьбу дальше, уж очень много разных встреч и впечатлений было у меня, а если я его вспомнил, так это потому, что после войны это была первая встреча за кулисами, где мне тут же и предложили остаться в
труппе, но я отговорился желанием повидаться с отцом и отправился в Вологду, и по пути заехал в Воронеж, где в
театре Матковского служила Гаевская.
Я в 6 часов уходил в
театр, а если не занят, то к Фофановым, где очень радовался за меня старый морской волк, радовался, что я иду на войну, делал мне разные поучения, которые в дальнейшем не прошли бесследно. До слез печалились Гаевская со своей доброй мамой. В
труппе после рассказов Далматова и других, видевших меня обучающим солдат, на меня смотрели, как на героя, поили, угощали и платили жалованье. Я играл раза три в неделю.
У нас в
труппе служила выходной актрисой Гаевская, красивая, изящная барышня, из хорошей семьи, поступившая на сцену из любви к
театру без жалованья, так как родители были со средствами.
Сначала он стал во главе бродячей
труппы, играл по казачьим станицам на Дону на ярмарках, в уездных городках Тамбовской и Воронежской губерний, потом снял
театр на зиму сначала в Урюпине и Борисоглебске, а затем в губернском Тамбове.
10 мая
труппа еще играла в Нижнем, а я с Андреевым-Бурлаком приехал в Казань устраивать уже снятый по телеграмме городской
театр. Первый спектакль был 14 мая, в день коронации Александра III.
Григорий Иванович, по традиции, каждый сезон открывал обязательно «Ревизором» всюду, будь то губернский город или ярмарочный
театр. Для последнего у него был особый «Ревизор», так сильно сокращенный, что
труппа в десять человек играла его.
Во время журфиксов у Нины Абрамовны Иогихес познакомил Малкиеля со своим другом Левенсоном и его женой Бренко, которая в пассаже Солодовникова открыла свой
театр и сразу, благодаря замечательно составленной Андреевым-Бурлаком
труппе, стала успешно конкурировать с Малым
театром: сборы были прекрасные.
Вернувшись в
театр, мы рассказали о проделке всей
труппе. Вечером шел «Лес». Ильков, игравший Милонова, был очень сконфужен, потому что Вася рассказал ему за вечерним чаем о нашей шутке. Но никто не подавал виду, что знает о мухах. Ильков успокоился, но перед самым выходом Глама спросила его.
С огромным успехом прошел спектакль, и с той поры эта
труппа, все пополняемая новыми учениками, исключительно из рабочих, начала играть по московским окраинным
театрам, на фабриках и заводах. А студия под ее управлением давала все новые и новые силы.
Служу в Воронеже. Прекрасный летний
театр, прекрасная
труппа. Особый успех имеют Далматов и инженю М. И. Свободина-Барышова. Она, разойдясь со своим мужем, известным актером Свободиным-Козиенко, сошлась с Далматовым. Это была чудесная пара, на которую можно любоваться. С этого сезона они прожили неразлучно несколько лет. Их особенно принимала избалованная воронежская публика, а сборов все-таки не было.
В начале семидесятых годов в Москве, на Варварской площади, вырос Народный
театр. Драматург Чаев, помнивший дебют Н. X. Рыбакова в Малом
театре, порекомендовал режиссеру А. Ф. Федотову пригласить Н. X. Рыбакова в его
труппу.
М. Н. Ермолова по окончании спектакля вышла из
театра, сопровождаемая всей
труппой, прошла по саду под приветствия шпалерами стоявшей публики.
На берегу Цны, как раз против омута, в старинном барском саду, тогда уже перешедшем к одному из купцов-миллионеров, находился наш летний
театр. Около
театра, между фруктовыми деревьями, стоял обширный двухэтажный дом, окруженный террасами, куда выходили комнаты, отведенные
труппе. Женатые имели отдельные комнаты на верхнем этаже, холостые помещались по двое и по трое. Там же, рядом с квартирой семьи Григорьева, была и большая столовая, но обедали мы больше на широкой террасе, примыкавшей к столовой.
О
театре — ни слова, а это ему вскочило в копеечку. Вся
труппа жила в его новой гостинице — прекрасной, как в большом городе. Квартира и содержание всей
труппы шли за счет Иванова. Все проходило по секрету от матери, безвыездно жившей в своем имении в окружении старообрядческих начетчиков и разных стариц, которых сын ублажал подарками, чтоб они не сплетничали матери о его забавах.
С каким восторгом, будучи в подвыпитии, Островский рассказывал о тех счастливых днях его актерской юности в Коренной, где он в одну из ярмарок, будучи семинаристом, гостил у своего дяди, дьякона, побывал в
театре Григорьева и по окончании ярмарки уехал вместе с
труппой.
Помещик Мосолов держал у себя в тамбовском имении
театр, и Сашка Казаков, один из лучших актеров его крепостной
труппы, крепко провинился перед барином тем, что сошелся с барской любовницей, крепостной актрисой.
Здесь он недурно исполнял роли благородных отцов и окончил мирно свое земное странствие в Москве, каким-то путем попав на небольшие роли в Малый
театр. Иногда в ресторане Вельде или «Альпийской розе» он вспоминал свое прошлое, как он из бедного еврейского местечка на Волыни убежал от родителей с
труппой бродячих комедиантов, где-то на ярмарке попал к Григорьеву и прижился у него на десятки лет.
Летом
труппа А. А. Бренко играла в Петровском казенном
театре. Огромное, несуразное здание с большой прекрасной сценой. Кругом обширный сад, огороженный глухим забором. В саду буфет и эстрада для оркестра военной музыки. Репертуар и
труппа, как зимние.
В это время Львов узнал о ее положении и поспешил к ней. Соня обрадовалась ему, как родному, и, узнав, что отец с
труппой в Моршанске и что в Тамбове, кроме дворника Кузьмы с собакой Леберкой, в
театре никого нет, решила поехать к отцу по совету Львова. Он проводил ее — Соня была слаба и кашляла кровью.
Из присутствовавших за столом немногие знали о революционной деятельности Шведевенгера: из
труппы — только Писарев, Стрепетова, Глама, суфлер Н. А. Корнев; а из гостей — С. А. Юрьев, седобородый, волосатый, подслеповатый, похожий на невыспавшегося Зевса переводчик пьесы «Фуэнте Овехуна» Лопе де Вега, нотариус И. А. Маурин — свой человек при
театре Бренко, другой нотариус, Орлов, бежавший впоследствии в Швейцарию в связи с «первым марта», и адвокат Иогихес.
Оказывается, в Саратове в летнем
театре Сервье играет
труппа драматических артистов под управлением А. И. Погонина.
— С трепетом сердца я пришел в
театр, но первое появление на сцене грациозной в своей простоте девушки очаровало зал, встретивший ее восторженными аплодисментами… Успех был огромный. На другой день все газеты были сплошной похвалой молодой артистке. Положение ее в
труппе сразу упрочилось… А там что ни новая роль, то новый успех.
А вот какой она была в то время, когда еще при «крепостном праве» Григорьев приехал целым обозом со своей
труппой перед началом ярмарки, чтобы успеть построить дощатый
театр?
Безумные деньги тратились на
труппу. Актеры получали неслыханное до сих пор жалованье. Обстановка и костюмы стоили сумасшедших денег. Огромные сборы не покрывали расходов. Их оплачивал увлекавшийся
театром Малкиель, еще пока не знавший счета нажитым в два года войны миллионам. Но, наконец, Нина Абрамовна вернулась к Москву, и снова начались, но только раз в неделю, журфиксы. Приглашались уже только «первые персонажи».
Лет через десять из Ханова выработался недюжинный актер. Он женился на молодой актрисе, пошли дети. К этому времени положение актеров сильно изменилось к лучшему. Вместо прежних бродячих
трупп, полуголодных, полураздетых, вместо антрепренеров-эксплуататоров, игравших в деревянных сараях, явились антрепренеры-помещики, получавшие выкупные с крестьян. Они выстроили в городах роскошные
театры и наперебой стали приглашать актеров, платя им безумные деньги.
Снял здешний
театр, отделал все заново: декорации, костюмы; собрал хорошую
труппу и зажил, как в раю…
Актеры
труппы Господина, всевернейшие и всеподданнейшие слуги ваши, поручили мне благодарить вас за ту неслыханную честь, которую вы оказали нам, посетив наш
театр…
И зимой жили хорошо. Сняли городской
театр на всю зиму и сдавали его на короткие сроки то малороссийской
труппе, то фокуснику, то местным любителям. Оленька полнела и вся сияла от удовольствия, а Кукин худел и желтел и жаловался на страшные убытки, хотя всю зиму дела шли недурно. По ночам он кашлял, а она поила его малиной и липовым цветом, натирала одеколоном, кутала в свои мягкие шали.
Вечером этот веселый человек, придя с работы из церкви, взманил меня идти с ним в
театр, где очень плохая провинциальная
труппа разыгрывала Каменного гостя.
Рассказывают, что в один из первых апрелей
труппа немецких актеров, дававших представления в Петербурге во времена Петра, пообещала «блистательное представление» и, когда в
театр припожаловала публика, вывесила на занавесе транспарант с надписью «Первое апреля».
Петр не рассердился на эту шутку и только, выходя из
театра, проговорил: «Вольность комедьянтов!» Если эта
труппа не забыла собрать перед спектаклем с публики деньги, то нужно пожалеть, что не все наши актеры-современники знакомы с этим историческим анекдотом.
Труппа была весьма и весьма средняя, хуже даже теперешней
труппы Михайловского
театра. Но юный фрачник-гимназист седьмого класса видел перед собою подлинную французскую жизнь, слышал совсем не такую речь, как в наших гостиных, когда в них говорили по-французски. Давали бульварную мелодраму «Кучер Жан», которая позднее долго не сходила со сцены Малого
театра, с Самариным в заглавной роли, под именем «Извозчик».
Тот Баумейстер, который позднее вдруг поднялся до положения первой силы
труппы Бург-театра, тогда считался только хорошей полезностью.
Труппу театра"Разнообразие"для комедий из современной польской жизни и для так называемых"кунтушевых"пьес из быта старой Польши нашел я замечательной, с таким ансамблем, какой был только в Москве, но не в Петербурге.
На Солянке же воздымались и хоромы богача Шепелева, нижегородского помещика — одного из последних фанатиков дилетантства, который сам пел в операх с
труппой своего крепостного
театра. Мой учитель, первая скрипка нашего
театра, А-в, был также из вольноотпущенных этого самого Шепелева.
Его уход был огромная потеря для этой первой немецкой сцены. Кто читал его книгу, посвященную истории Бург-театра, тот знает, сколько он вложил любви, энергии, знаний и уменья в жизнь его. Характером он отличался стойким, крутоватым; но
труппа все-таки любила его и безусловно подчинялась его непререкаемому авторитету.
Пьес за все четыре с лишком года, проведенных за границей, я не писал и, вернувшись, стоял совершенно вдалеке от театральной сферы. Но я в 1868 году, когда жил в Лондоне, мог попасть в заведующие
труппой Александрийского
театра.
Князь Шаховской, местный помещик, завел первый публичный
театр с платою, и после его смерти все актеры и актрисы очутились «вольными», но очень долго, до моих отроческих лет, ядро
труппы состояло еще из бывших дворовых князя Шаховского.
Для нас, провинциалов, Садовский был еще что-то совсем новое, хотя он уже и состоял к тому времени в
труппе Малого
театра более десяти лет.
Французская
труппа (уже знакомая мне и раньше, в мои приезды студентом) считалась тогда после парижской"Comedie Francaise"едва ли не лучше таких
театров Парижа, как"Gymnase"и"Vaudeville".
Я попросил день на"размышление"и не принял места по мотивам, которые считал для себя обязательными, несмотря на то, что я так симпатично относился к варшавской
труппе тамошнего драматического
театра.