Неточные совпадения
Уж налились колосики.
Стоят столбы точеные,
Головки золоченые,
Задумчиво и ласково
Шумят.
Пора чудесная!
Нет веселей, наряднее,
Богаче нет
поры!
«Ой, поле многохлебное!
Теперь и не подумаешь,
Как много люди Божии
Побились над тобой,
Покамест ты оделося
Тяжелым, ровным колосом
И стало перед пахарем,
Как войско пред царем!
Не столько росы
теплые,
Как пот с лица крестьянского
Увлажили тебя...
До первых чисел июля все шло самым лучшим образом. Перепадали дожди, и притом такие тихие,
теплые и благовременные, что все растущее с неимоверною быстротой поднималось в росте, наливалось и зрело, словно волшебством двинутое из недр земли. Но потом началась жара и сухмень, что также было весьма благоприятно, потому что наступала рабочая
пора. Граждане радовались, надеялись на обильный урожай и спешили с работами.
Правда, что на скотном дворе дело шло до сих
пор не лучше, чем прежде, и Иван сильно противодействовал
теплому помещению коров и сливочному маслу, утверждая, что корове на холоду потребуется меньше корму и что сметанное масло спорее, и требовал жалованья, как и в старину, и нисколько не интересовался тем, что деньги, получаемые им, были не жалованье, а выдача вперед доли барыша.
Весело было пить из плоской чаши
теплое красное вино с водой, и стало еще веселее, когда священник, откинув ризу и взяв их обе руки в свою, повел их при
порывах баса, выводившего «Исаие ликуй», вокруг аналоя.
— Я уж знала это: там все хорошая работа. Третьего года сестра моя привезла оттуда
теплые сапожки для детей: такой прочный товар, до сих
пор носится. Ахти, сколько у тебя тут гербовой бумаги! — продолжала она, заглянувши к нему в шкатулку. И в самом деле, гербовой бумаги было там немало. — Хоть бы мне листок подарил! а у меня такой недостаток; случится в суд просьбу подать, а и не на чем.
Вот время: добрые ленивцы,
Эпикурейцы-мудрецы,
Вы, равнодушные счастливцы,
Вы, школы Левшина птенцы,
Вы, деревенские Приамы,
И вы, чувствительные дамы,
Весна в деревню вас зовет,
Пора тепла, цветов, работ,
Пора гуляний вдохновенных
И соблазнительных ночей.
В поля, друзья! скорей, скорей,
В каретах, тяжко нагруженных,
На долгих иль на почтовых
Тянитесь из застав градских.
Петербург встретил его не очень ласково, в мутноватом небе нерешительно сияло белесое солнце, капризно и сердито
порывами дул свежий ветер с моря, накануне или ночью выпал обильный дождь, по сырым улицам спешно шагали жители, одетые
тепло, как осенью, от мостовой исходил запах гниющего дерева, дома были величественно скучны.
— Ну, нам
пора, — говорил он грубовато. Томилин пожимал руки
теплой и влажной рукой, вяло улыбался и никогда не приглашал их к себе.
Сходить в кабинет за книгой мешала лень, вызванная усталостью,
теплом и необыкновенной тишиной; она как будто всасывалась во все
поры тела и сегодня была доступна не только слуху, но и вкусу — терпкая, горьковатая.
Зима, как неприступная, холодная красавица, выдерживает свой характер вплоть до узаконенной
поры тепла; не дразнит неожиданными оттепелями и не гнет в три дуги неслыханными морозами; все идет обычным, предписанным природой общим порядком.
А свежо: зима в полном разгаре, всего шесть градусов
тепла. Небо ясно; ночи светлые; вода сильно искрится. Вообще, судя по тому, что мы до сих
пор испытали, можно заключить, что Нагасаки — один из благословенных уголков мира по климату. Ровная погода: когда ветер с севера — ясно и свежо, с юга — наносит дождь. Но мы видели больше ясного времени.
С ее красой любви не знать, Бермята?
Не верю я. Таких чудес на свете
Не слыхано. Природой неизменно
Положена
пора любви для всех.
Не верю я. Но если правда, как же
Не гневаться подателю
тепла?
Удвоим же старания исправить
Невольный грех. Ужли из берендеев
На мой призыв никто не отзовется?
Кому из вас Снегурочка милее?
Кто может в ней младенческую душу
Желанием любви зажечь, скажите!
— А француз в ту
пору этого не рассчитал. Пришел к нам летом, думал, что конца
теплу не будет, ан возвращаться-то пришлось зимой. Вот его морозом и пристигло.
Брат сначала огорчился, по затем перестал выстукивать стопы и принялся за серьезное чтение: Сеченов, Молешотт, Шлоссер, Льюис, Добролюбов, Бокль и Дарвин. Читал он опять с увлечением, делал большие выписки и
порой, как когда-то отец, кидал мне мимоходом какую-нибудь поразившую его мысль, характерный афоризм, меткое двустишие, еще, так сказать,
теплые, только что выхваченные из новой книги. Материал для этого чтения он получал теперь из баталионной библиотеки, в которой была вся передовая литература.
Верстовой столб представляется великаном и совсем как будто идет, как будто вот-вот нагонит; надбрежная ракита смотрит горою, и запоздалая овца, торопливо перебегающая по разошедшимся половицам моста, так хорошо и так звонко стучит своими копытками, что никак не хочется верить, будто есть люди, равнодушные к красотам природы, люди, способные то же самое чувствовать, сидя вечером на каменном порожке инвалидного дома, что чувствуешь только, припоминая эти милые,
теплые ночи, когда и сонная река, покрывающаяся туманной дымкой, <и> колеблющаяся возле ваших ног луговая травка, и коростель, дерущий свое горло на противоположном косогоре, говорят вам: «Мы все одно, мы все природа, будем тихи теперь, теперь такая
пора тихая».
Туч на небе не было, но и солнце не выглядывало, воздух едва колебался тихими, несмелыми
порывами чрезмерно
теплого ветерка.
Месяцев за семь до описываемой нами
поры, когда еще в Петербурге было
тепло и белые ночи, утомляя глаза своим неприятным полусветом, сокращали расходы на освещение бедных лачуг, чердаков и подземельев, в довольно просторной, но до крайности неопрятной и невеселой квартире происходила довольно занимательная сцена.
Кроме Полиньки Калистратовой, к Лизе допускался еще Юстин Помада, с которым Лиза в эту
пору опять стала несравненно
теплее и внимательнее.
Тогда же поселились во мне до сих
пор сохраняемые мною ужас и отвращение к зимней езде на переменных обывательских лошадях по проселочным дорогам: мочальная сбруя, непривычные малосильные лошаденки, которых никогда не кормят овсом, и, наконец, возчики, не довольно
тепло одетые для переезда и десяти верст в жестокую стужу… все это поистине ужасно.
Да, чем дальше подвигаюсь я в описании этой
поры моей жизни, тем тяжелее и труднее становится оно для меня. Редко, редко между воспоминаниями за это время нахожу я минуты истинного
теплого чувства, так ярко и постоянно освещавшего начало моей жизни. Мне невольно хочется пробежать скорее пустыню отрочества и достигнуть той счастливой
поры, когда снова истинно нежное, благородное чувство дружбы ярким светом озарило конец этого возраста и положило начало новой, исполненной прелести и поэзии,
поре юности.
Я счастлив уже тем, что нахожусь в
теплой комнате и сознаю себя дома, не скутанным, свободным от грязи и вони, вдали от поучений. Старик Лукьяныч, о котором я уже не раз упоминал на страницах"Благонамеренных речей"и который до сих
пор помогает мне нести иго собственности, встречает меня с обычным радушием, хотя, я должен сознаться, в этом радушии по временам прорывается легкий, но очень явный оттенок иронии.
На вакации, перед поступлением в Александровское училище, Алексей Александров, живший все лето в Химках, поехал погостить на неделю к старшей своей сестре Соне, поселившейся для деревенского отдыха в подмосковном большом селе Краскове, в котором сладкогласные мужики зимою промышляли воровством, а в
теплые месяцы сдавали москвичам свои избы,
порою о двух и даже о трех этажах.
Но так как на первых
порах у помещиков еще водились деньги и они беспрестанно слонялись взад и вперед с жалобами, предложениями земельных обрезков и т. д., то и Кузьме кой-что перепадало в этой сутолоке за овес, за"
тепло"и за съеденные яичницы.
Родина ты моя, родина! Случалось и мне в позднюю
пору проезжать по твоим пустыням! Ровно ступал конь, отдыхая от слепней и дневного жару;
теплый ветер разносил запах цветов и свежего сена, и так было мне сладко, и так было мне грустно, и так думалось о прошедшем, и так мечталось о будущем. Хорошо, хорошо ехать вечером по безлюдным местам, то лесом, то нивами, бросить поводья и задуматься, глядя на звезды!
Книжка, как ближайшая причина, была отнята; потом пошли родительские поучения, вовеки нескончаемые; Марье Степановне показалось, что Вава ей повинуется не совсем с радостью, что она даже хмурит брови и иногда смеет отвечать; против таких вещей, согласитесь сами, надобно было взять решительные меры; Марья Степановна скрыла до
поры до времени свою
теплую любовь к дочери и начала ее гнать и теснить на всяком шагу.
— Знамое дело, какие теперь дороги! И то еще удивлению подобно, как до сих
пор река стоит; в другие годы в это время она давно в берегах… Я полагаю, дюжи были морозы — лед-то добре закрепили; оттого долее она и держит. А все, по-настоящему,
пора бы расступиться! Вишь, какое
тепло: мокрая рука не стынет на ветре! Вот вороны и жаворонки недели три как уж прилетели! — говорил Глеб, околачивая молотком железное острие багра.
— Нет, братцы, как здесь ни
тепло, в избе, надо полагать,
теплее, — сказал он без всякой торопливости, зевнул даже несколько раз и потянулся, — ей-богу, право, о-о. Пойду-ка и я тяпну чарочку: вернее будет — скорее согреешься… К тому и
пора: надо к селу подбираться… О-хе-хе. Авось найду как-нибудь село-то — не соломинка. Скажите только, в какую сторону пошли ваши ребята?
Немного позднее оправдания Донато была освобождена из тюрьмы и его землячка Эмилия Бракко; в ту
пору стояло грустное зимнее время, приближался праздник Рождества Младенца, в эти дни у людей особенно сильно желание быть среди своих, под
теплым кровом родного дома, а Эмилия и Донато одиноки — ведь их слава не была той славою, которая вызывает уважение людей, — убийца все-таки убийца, он может удивить, но и только, его можно оправдать, но — как полюбить?
Кажется, на первый раз довольно, да ведь
пора уж и баиньки. Ехали-ехали трое суток, не останавливаясь, — авось заслужили!"Господа дворники! спать-то допускается?" — Помилуйте, вашескородие, сколько угодно! — Вот и прекрасно. В
теплой комнате, да свежее сухое белье — вот она роскошь-то! Как лег в постель — сразу качать начало. Покачало-покачало — и вдруг словно; в воду канул.
Всё говорило о весне, о хороших,
тёплых и ясных днях, а в тесной комнате пахло сыростью,
порою раздавалось унылое, негромкое слово, самовар пищал, отражая солнце…
Волны пения носились по храму вместе с дымом ладана,
порой Илье казалось, что и он поднимается вверх, плавает в
тёплой, ласковой пустоте, теряя себя в ней.
По столичной хронике, ее
теплым вниманием до сих
пор пользуется только один primo tenore итальянской оперы.
Чтобы идти в Дубечню, я встал рано утром, с восходом солнца. На нашей Большой Дворянской не было ни души, все еще спали, и шаги мои раздавались одиноко и глухо. Тополи, покрытые росой, наполняли воздух нежным ароматом. Мне было грустно и не хотелось уходить из города. Я любил свой родной город. Он казался мне таким красивым и
теплым! Я любил эту зелень, тихие солнечные утра, звон наших колоколов; но люди, с которыми я жил в этом городе, были мне скучны, чужды и
порой даже гадки. Я не любил и не понимал их.
Мы опять обнялись, поцеловались и, смотря друг на друга светящимися глазами, простояли рука в руку до тех
пор, пока нам не сделалось
тепло.
— Здравствуйте… — И она назвала меня просто по фамилии. До этих
пор я знал только ее лицо, выступавшее из-за других в дальнем углу. Теперь увидел ее фигуру. Она была высокая, с спокойными движениями. У нее была пепельно-русая коса и темно-коричневое платье. Я был очень застенчив и робел перед женщинами. Сам я казался себе неинтересным и несуразным. Но на этот раз я почувствовал какую-то особенную простоту этого привета и тоже
тепло и просто ответил на пожатие.
Во-первых, настоящих
теплых уголков, в которых может прожить зиму настоящая, порядочная муха, совсем не так много, а во-вторых, просто надоели другие мухи, которые везде лезли, выхватывали из-под носа самые лучшие куски и вообще вели себя довольно бесцеремонно.
Пора и отдохнуть.
Ольга. Сегодня
тепло, можно окна держать настежь, а березы еще не распускались. Отец получил бригаду и выехал с нами из Москвы одиннадцать лет назад, и, я отлично помню, в начале мая, вот в эту
пору, в Москве уже все в цвету,
тепло, все залито солнцем. Одиннадцать лет прошло, а я помню там все, как будто выехали вчера. Боже мой! Сегодня утром проснулась, увидела массу света, увидела весну, и радость заволновалась в моей душе, захотелось на родину страстно.
В эту самую
пору, с птичьим отлетом в
теплые страны, из
теплых стран совершенно неожиданно возвратился Роман Прокофьич Истомин.
С моря широкими, влажными
порывами дул
теплый ветер: казалось, глазами можно было видеть, как в дружном полете уносятся в безбрежную свободную даль крохотные, свежие частички воздуха и смеются, летя.
Почти не глядя друг на друга, они сидели час, два, но
порою Никита осторожно и как бы невольно обнимал невестку ласковым
теплом синих глаз, и его большие, собачьи уши заметно розовели.
Так, с трудом находя слова, прерывая беседу длительными паузами, они говорили до
поры, пока келейник принёс самовар, душистый липовый мёд и
тёплый хлеб, от которого ещё поднимался хмельной парок. Внимательно смотрели, как белобрысый келейник неуклюже возился на полу, вскрывая крышку ящика. Пётр поставил на стол банку свежей икры, две бутылки.
И вот однажды, совсем неожиданно, в бухту вошел огромный, старинной конструкции, необыкновенно грязный итальянский пароход «Genova». [«Генуя» (итал.).] Случилось это поздним вечером, в ту
пору осени, когда почти все курортные жильцы уже разъехались на север, но море еще настолько
тепло, что настоящая рыбная ловля пока не начиналась, когда рыбаки не торопясь чинят сети и заготовляют крючки, играют в домино по кофейням, пьют молодое вино и вообще предаются временному легкому кейфу.
На море в нем всегда поднималось широкое,
теплое чувство, — охватывая всю его душу, оно немного очищало ее от житейской скверны. Он ценил это и любил видеть себя лучшим тут, среди воды и воздуха, где думы о жизни и сама жизнь всегда теряют — первые — остроту, вторая — цену. По ночам над морем плавно носится мягкий шум его сонного дыхания, этот необъятный звук вливает в душу человека спокойствие и, ласково укрощая ее злые
порывы, родит в ней могучие мечты…
—
Пора! — проговорила больная удушливым голосом. — Собирайся и ты, Валер; что ты наденешь? Одевайся
теплее.
Чтобы утвердить славу мужественного, смелого, грозного Петра, должна чрез сорок лет после Его царствовать Екатерина; чтобы предуготовить славу кроткой, человеколюбивой, просвещенной Екатерины, долженствовал царствовать Петр: так сильные
порывы благодетельного ветра волнуют весеннюю атмосферу, чтобы рассеять хладные остатки зимних паров и приготовить Натуру к
теплому веянию Зефиров!
Что до меня, то мне наша детская дружба с нашими бывшими крепостными до сих
пор составляет самое приятное и самое
теплое воспоминание.
В горле у него что-то точно оборвалось и захлестнулось. Щавинский быстро оглядел его в профиль. Неожиданное, не виданное до сих
пор выражение нежной мягкости легло вокруг рта и на дрогнувшем подбородке штабс-капитана, и глаза его засияли тем
теплым, дрожащим светом, который светится сквозь внезапные непроливающиеся слезы. Но он тотчас же справился с собой, на секунду зажмурился, потом повернул к Щавинскому простодушное, бессмысленное лицо и вдруг выругался скверным, длинным русским ругательством.
Иногда учителю начинает казаться, что о-н, с тех
пор как помнит себя, никуда не выезжал из Курши, что зима никогда не прекращалась и никогда не прекратится и что он только в забытой сказке или во сне слышал про другую жизнь, где есть цветы,
тепло, свет, сердечные, вежливые люди, умные книги, женские нежные голоса и улыбки.
Афоня. Нет, не к росту. Куда мне еще расти, с чего! Я и так велик по годам. А это значит: мне не жить. Ты, дедушка, возьми то: живой человек о живом и думает, а у меня ни к чему охоты нет. Другой одёжу любит хорошую, а мне все одно, какой ни попадись зипунишко, было бы только
тепло. Вот ребята теперь, так у всякого своя охота есть: кто рыбу ловит, кто что; в разные игры играют, песни поют, а меня ничто не манит. В те
поры, когда людям весело, мне тошней бывает, меня тоска пуще за сердце сосет.
Эй, мало ли что делается
порой в густой тени под вишнями вот в такую ясную да
теплую ночь!