Неточные совпадения
Зато Павел Петрович всеми
силами души своей возненавидел Базарова: он считал его гордецом, нахалом, циником, плебеем; он подозревал, что Базаров не
уважает его, что он едва ли не презирает его — его, Павла Кирсанова!
—
Уважаю не как представитель класса, коему Карл Маркс исчерпывающе разъяснил динамику капитала, его культурную
силу, а — как россиянин, искренно желающий: да погибнет всяческая канитель!
Несмотря на то, что Новодворов был очень
уважаем всеми революционерами, несмотря на то, что он был очень учен и считался очень умным, Нехлюдов причислял его к тем революционерам, которые, будучи по нравственным своим качествам ниже среднего уровня, были гораздо ниже его. Умственные
силы этого человека — его числитель — были большие; но мнение его о себе — его знаменатель — было несоизмеримо огромное и давно уже переросло его умственные
силы.
Дмитрий задумался, потому что ничего не мог припомнить, что бы такое ему обещал, ответил только письмом, что изо всех
сил себя сдержит «пред низостью», и хотя глубоко
уважает старца и брата Ивана, но убежден, что тут или какая-нибудь ему ловушка, или недостойная комедия.
Я же всегда
уважал красоту и считал ее талантом,
силой.
В этом случае Тоцкий пребывал верен старым добрым преданиям, не изменяя в них ничего, безгранично
уважая всю непобедимую
силу чувственных влияний.
— Варька из самолюбия делает, из хвастовства, чтоб от матери не отстать; ну, а мамаша действительно… я
уважаю. Да, я это
уважаю и оправдываю. Даже Ипполит чувствует, а он почти совсем ожесточился. Сначала было смеялся и называл это со стороны мамаши низостью; но теперь начинает иногда чувствовать. Гм! Так вы это называете
силой? Я это замечу. Ганя не знает, а то бы назвал потворством.
— Как же, братец, — говорит, — очень коротко с ним знаком, даже за волоса его драл, только не знаю, как ему в таком несчастном разе помочь; потому что я уже совсем отслужился и полную пуплекцию получил — теперь меня больше не
уважают, — а ты беги скорее к коменданту Скобелеву, он в
силах и тоже в этой части опытный, он что-нибудь сделает.
Личные симпатии Райнера влекли его к социалистам. Их теория сильно отвечала его поэтическим стремлениям. Поборников национальной независимости он
уважал за проявляемые ими
силу и настойчивость и даже желал им успеха; но к их планам не лежало его сердце. Никакого обособления он не признавал нужным при разделе естественных прав человеческого рода.
Попреки, унижения, подруга мальчишки, который уж и теперь тяготится ее любовью, а как женится — тотчас же начнет ее не
уважать, обижать, унижать; в то же время
сила страсти с ее стороны, по мере охлаждения с другой; ревность, муки, ад, развод, может быть, само преступление… нет, Ваня!
— Самое главное, сударыня, в этом разе — все силы-меры употреблять, чтоб из ребенка человек вышел. Чтобы к семейству привязанность имел, собственность чтобы
уважал, отечество любил бы. Лоза, конечно, прямо этому не научит, но споспешествовать может.
Но, несмотря на эту свою покорность, сотоварищи
уважали и боялись его, зная его твердость и большую физическую
силу, особенно после случая с двумя бродягами, которые напали на него, но от которых он отбился, сломав одному из них руку.
— Мне, милостивый государь, чужого ничего не надобно, — продолжала она, садясь возле меня на лавке, — и хотя я неимущая, но, благодарение богу, дворянского своего происхождения забыть не в
силах… Я имею счастие быть лично известною вашим папеньке-маменьке… конечно, перед ними я все равно, что червь пресмыкающий, даже меньше того, но как при всем том я добродетель во всяком месте, по дворянскому моему званию,
уважать привыкла, то и родителей ваших не почитать не в
силах…
Целая жизнь, долгая жизнь с мужем-неровней, которого она при всей любви не может вполне
уважать, беспрестанное столкновение совсем различных понятий, противоположных свойств, наконец частое непонимание друг друга… и сомнение в успехе, сомнение в собственных
силах, в спокойной твердости, столько чуждой ее нраву, впервые представилось ей в своей поразительной истине и ужаснуло бедную девушку!..
Уважая род как преемство известных добрых преданий, которые, по ее мнению, должны были служить для потомков побуждением беречь и по мере
сил увеличивать добрую славу предков, княгиня отнюдь не была почитательницею породы и даже довольно вульгарно выражалась, что «плохого князя и телята лижут; горе тому, у кого имя важнее дел его».
Народ, столпившийся перед монастырем, был из ближней деревни, лежащей под горой; беспрестанно приходили новые помощники, беспрестанно частные возгласы сливались более и более в один общий гул, в один продолжительный, величественный рев, подобный беспрерывному грому в душную летнюю ночь… картина была ужасная, отвратительная… но взор хладнокровного наблюдателя мог бы ею насытиться вполне; тут он понял бы, что такое народ: камень, висящий на полугоре, который может быть сдвинут усилием ребенка, не несмотря на то сокрушает все, что ни встретит в своем безотчетном стремлении… тут он увидал бы, как мелкие самолюбивые страсти получают вес и
силу оттого, что становятся общими; как народ, невежественный и не чувствующий себя, хочет увериться в истине своей минутной, поддельной власти, угрожая всему, что прежде он
уважал или чего боялся, подобно ребенку, который говорит неблагопристойности, желая доказать этим, что он взрослый мужчина!
В толпе нищих был один — он не вмешивался в разговор их и неподвижно смотрел на расписанные святые врата; он был горбат и кривоног; но члены его казались крепкими и привыкшими к трудам этого позорного состояния; лицо его было длинно, смугло; прямой нос, курчавые волосы; широкий лоб его был желт как лоб ученого, мрачен как облако, покрывающее солнце в день бури; синяя жила пересекала его неправильные морщины; губы, тонкие, бледные, были растягиваемы и сжимаемы каким-то судорожным движением, и в глазах блистала целая будущность; его товарищи не знали, кто он таков; но
сила души обнаруживается везде: они боялись его голоса и взгляда; они
уважали в нем какой-то величайший порок, а не безграничное несчастие, демона — но не человека: — он был безобразен, отвратителен, но не это пугало их; в его глазах было столько огня и ума, столько неземного, что они, не смея верить их выражению,
уважали в незнакомце чудесного обманщика.
Причины пристрастия к искусству, нами приведенные, заслуживают уважения, потому что они естественны: как человеку не
уважать человеческого труда, как человеку не любить человека, не дорожить произведениями, свидетельствующими об уме и
силе человека?
Неужели мы бились и мучились целую жизнь, а ларчик так просто открывался?» Теперь еще они сколько-нибудь могут
уважать науку, потому что надобно иметь некоторую
силу, чтоб понять, как она проста, и некоторую сноровку, чтоб узнавать ясную истину под плевою схоластических выражений, а они и не догадываются об ее простоте.
Богатых и знатных он
уважал и благоговел пред ними, бедняков же и всякого рода просителей презирал всею
силою своей лакейски-чистоплотной души.
Вся злобинская челядь любовалась настоящим барином, пока он сидел на балконе и кейфовал, и даже подручный Савелий чувствовал к этому ненавистному для него человеку какое-то тайное уважение, как
уважал вообще всякую
силу.
— Невозможно вас
уважать, голубчик. С виду вы как будто и настоящий человек. Наружность у вас и осанка как у французского президента Карно — в «Иллюстрации» намедни видел… да… Говорите вы высоко, и умны вы, и в чинах, рукой до вас не достанешь, но, голубчик, у вас душа не настоящая…
Силы в ней нет… Да.
Собственно, мне Софья полюбилась не за
силу воли — нет, но в ней, при всей ее сухости, при недостатке живости и воображения, была своего рода прелесть, прелесть прямодушия, честной искренности и чистоты душевной. Я столько же
уважал ее, сколько любил… Мне казалось, что и она ко мне благоволила; разочароваться в ее привязанности, убедиться в ее любви к другому было мне больно.
Возле меня сидело существо, единственно порядочное и достойное уважения… Двух только людей знал я в нашем уезде, которых я в
силах был любить и
уважать, которые одни только имели право отвернуться от меня, потому что стояли выше меня… Это были Надежда Калинина и доктор Павел Иванович… Что ожидало их?
Это не мешало жене его Марье, еще моложавой и красивой женщине, с одной стороны,
уважать мужа как человека степенного и непьющего, а с другой — вертеть им, при всей его грузности, с такой легкостью и
силой, на которую только и способны слабые женщины.
Как ни был
уважаем Нефедыч своими детьми духовными, как ни любил его
Сила Чубалов, однако ж стал его побранивать за то, что сбивает у него парнишку с пути, что грамотой его от всякой работы отвадил.
И ведь ужасно то, — я знаю, это так и будет! И я буду искренно
уважать себя за то, что по мере
сил исполняю возложенный на себя долг.
— А я тебе, Танечка, вот что скажу, — медленно произнесла Дарья Петровна, — не гордися! Погордишься, милая, погордишься, а потом пожалеешь. Разорение тебе какое, что ли, мастера
уважить? А
сила у него большая.
Потеряв уважение к самому себе, он хотел заставить других
уважать себя
силою. Каждая шутка казалась ему насмешкой и оскорблением — он сделался сварлив и вздорен.
Для тебя хочу, чтобы тебя
уважали, и не в
силах выдерживать двусмысленных улыбок на твой счет.
— Но, батюшка, есть повиновение, которое выше человеческих
сил… Я должна выйти замуж за человека, которого я не только любить, но и
уважать не могу…
Если совсем правду сказать, то оба они не очень-то
уважали и господ москалей и даже постоянно не иначе их называли, как «чертовы дети», но, чтобы не накликать этим к себе «москаля на двор», — они в открытую борьбу с москалями не вступали, а только молилися тихо ко господу, щобы их «
сила божа побила».
— «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой-то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я
силой обстановки, общества, породы, тою стихийною
силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», — говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить,
уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.