Неточные совпадения
В окна, обращенные на лес,
ударяла почти полная луна. Длинная белая фигура юродивого с одной стороны была освещена бледными, серебристыми лучами месяца, с другой — черной тенью; вместе с тенями от рам падала на пол, стены и доставала до
потолка. На дворе караульщик стучал
в чугунную доску.
В потолок сверху трижды
ударили чем-то тяжелым, ножкой стула, должно быть. Туробоев встал, взглянул на Клима, как на пустое место, и, прикрепив его этим взглядом к окну, ушел из комнаты.
Еще есть и теперь
в живых люди, помнящие «Татьянин день»
в «Эрмитаже», когда
В. А. Гольцева после его речи так усиленно «качали», что сюртук его оказался разорванным пополам; когда после Гольцева так же энергично чествовали А. И. Чупрова и даже разбили ему очки, подбрасывая его к
потолку, и как, тотчас после Чупрова, на стол вскочил косматый студент
в красной рубахе и порыжелой тужурке, покрыл шум голосов неимоверным басом, сильно
ударяя на «о», по-семинарски...
Образ
в золоченом окладе,
в который непосредственно
ударяли лучи лампадки, с какою-то изумительной яркостью, словно что-то живое, выступал из тьмы; на
потолке колебался светящийся кружок, то вспыхивая, то бледнея, по мере того как усиливалось или слабело пламя лампадки.
С
потолка лило, некоторые из гостей уже плакали,
ударяя себя
в грудь, другие с кровавыми глазами ссорились из-за женщин и из-за прежних обид и лезли друг на друга, удерживаемые более трезвыми соседями, чаще всего прихлебателями.
Он приехал домой, едва слыша под собою ноги. Были уже сумерки. Печальною или чрезвычайно гадкою показалась ему квартира после всех этих неудачных исканий. Взошедши
в переднюю, увидел он на кожаном запачканном диване лакея своего Ивана, который, лежа на спине, плевал
в потолок и попадал довольно удачно
в одно и то же место. Такое равнодушие человека взбесило его; он
ударил его шляпою по лбу, примолвив: «Ты, свинья, всегда глупостями занимаешься!»
Когда он встал на них,
в голову ему
ударило чем-то теплым и шумящим — словно целый десяток жерновов завертелся и загрохотал
в его мозгу, — дыхание прервалось, и
потолок быстро поплыл куда-то вниз.
В это время наверху за
потолком к пианисту подсел товарищ, и четыре руки, дружно
ударив по клавишам, стали нажаривать рапсодию Листа.