Неточные совпадения
Целый день мы работали не покладая рук, даже не останавливаясь на обед, и все же прошли не больше 10 км. Бурелом, наледи, кочковатые болота, провалы между камней, занесенные снегом, создавали такие препятствия, что за 8 часов пути нам
удалось сделать
только 4,5 км, что составляет в среднем 560 м/ч. К
вечеру мы подошли к гребню Сихотэ-Алиня. Барометр показывал 700 м.
Потому ли, что земля переместилась в плоскости эклиптики по отношению к солнцу, или потому, что мы все более и более
удалялись от моря (вероятно, имело место и то и другое), но
только заметно день удлинялся и климат сделался ровнее. Сильные ветры остались позади. Барометр медленно поднимался, приближаясь к 760. Утром температура стояла низкая (–30°С), днем немного повышалась, но к
вечеру опять падала до — 25°С.
Весь этот
вечер Янсон был спокоен и даже весел. Он повторял про себя сказанную фразу: меня не надо вешать, и она была такою убедительною, мудрою, неопровержимой, что ни о чем не стоило беспокоиться. О своем преступлении он давно забыл и
только иногда жалел, что не
удалось изнасиловать хозяйку. А скоро забыл и об этом.
Так мой опыт гипнотизирования и не
удался. Мигрень у Кэт не
только не прошла, но с минуты на минуту становилась все сильнее. Когда она уходила, ей, вероятно, стало жаль видеть мое разочарованное лицо. Она позволила мне на секунду более, чем следовало, задержать ее руку и сказала: —
Вечером я не буду гулять. Подождите до завтра.
Этот рассказ так расположил слушателей к лежавшей во гробе бабушке, что многие попеременно вставали и подходили, чтобы посмотреть ей в лицо. И как это было уже
вечером, когда все сидевшие здесь сторонние люди
удалялись, то вскоре остались
только мы вдвоем — я и Лина. Но и нам пора было выйти к баронессе, и я встал и подошел ко гробу старушки с одной стороны, а Лина — с другой. Оба мы долго смотрели в тихое лицо усопшей, потом оба разом взглянули друг на друга и оба враз произнесли...
Граф мечтал убить сразу двух зайцев, вполне уверенный, что это ему
удастся. И я в описываемый
вечер наблюдал погоню за этими зайцами. Погоня была глупа и смешна, как хорошая карикатура. Глядя на нее, можно было
только смеяться или возмущаться пошлостью графа; но никто бы не мог подумать, что эта мальчишеская погоня кончится нравственным падением одних, гибелью других и преступлением третьих!
Вскоре после этого Свитка с Бейгушем перемигнулись и взялись за шапки. Вдовушка Сусанна, с самодовольно-ленивой улыбкой выслушивая последние любезности, обращенные к ней тише чем вполголоса, довольно крепко и не без нежности пожала на прощанье руку бравого артиллериста. Малгоржан же, не протягивая руки, удостоил его одним
только сухим поклоном. Оба приятеля
удалились, далеко не дождавшись окончания «
вечера».
Этот сюрприз заставил
удалиться их на благородную дистанцию. Но они еще несколько времени держались вблизи корвета в ожидании, что их позовут, и
только под
вечер удалились в город.
С трудом добряку-доктору
удалось развеселить его курносеньких, и
только перед окончанием
вечера снова закипел прежний веселый детский смех в большой праздничной зале.
Вчера
вечером я воротился домой очень усталый. Предыдущую ночь всю напролет пришлось провести в бараке, днем тоже не
удалось отдохнуть: после приема больных нужно было посетить кое-кого на дому, затем наведаться в барак. После обеда позвали на роды. Освободился я
только к девяти часам
вечера. Поужинал и напился чаю, раздеваюсь, с наслаждением поглядывая на постланную постель, — вдруг звонок: в барак привезли нового, очень трудного больного. Нечего делать, пошел…
С Вырубовым мы продолжали видаться. Журнал его и Литтре «La philosophic positive» шел себе полегоньку, и по четвергам были у него
вечера, куда Литтре являлся неизменно, выпивал одну чашку чаю и
удалялся, как
только пробьет одиннадцать.