Неточные совпадения
Княгиня подошла к мужу, поцеловала его и хотела итти; но он
удержал ее, обнял и нежно, как молодой влюбленный, несколько раз, улыбаясь, поцеловал ее. Старики, очевидно, спутались
на минутку и не знали хорошенько, они ли опять влюблены или только дочь их. Когда князь с княгиней вышли, Левин подошел к своей невесте и взял ее за руку. Он теперь овладел
собой и мог говорить, и ему многое нужно было сказать ей. Но он сказал совсем не то, что нужно было.
Рядом с Анной
на серой разгоряченной кавалерийской лошади, вытягивая толстые ноги вперед и, очевидно, любуясь
собой, ехал Васенька Весловский в шотландском колпачке с развевающимися лентами, и Дарья Александровна не могла
удержать веселую улыбку, узнав его. Сзади их ехал Вронский. Под ним была кровная темно-гнедая лошадь, очевидно разгорячившаяся
на галопе. Он, сдерживая ее, работал поводом.
— А
на эти деньги он бы накупил скота или землицу купил бы за бесценок и мужикам роздал бы внаймы, — с улыбкой докончил Левин, очевидно не раз уже сталкивавшийся с подобными расчетами. — И он составит
себе состояние. А вы и я — только дай Бог нам свое
удержать и детям оставить.
Зная это и зная, что выражение в эту минуту его чувств было бы несоответственно положению, он старался
удержать в
себе всякое проявление жизни и потому не шевелился и не смотрел
на нее.
И, не в силах будучи
удерживать порыва вновь подступившей к сердцу грусти, он громко зарыдал голосом, проникнувшим толщу стен острога и глухо отозвавшимся в отдаленье, сорвал с
себя атласный галстук и, схвативши рукою около воротника, разорвал
на себе фрак наваринского пламени с дымом.
Душевные движенья и чувства, которые дотоле как будто кто-то
удерживал тяжкою уздою, теперь почувствовали
себя освобожденными,
на воле и уже хотели излиться в неукротимые потоки слов, как вдруг красавица, оборотясь к татарке, беспокойно спросила...
Раскольников молчал и не сопротивлялся, несмотря
на то, что чувствовал в
себе весьма достаточно сил приподняться и усидеть
на диване безо всякой посторонней помощи, и не только владеть руками настолько, чтобы
удержать ложку или чашку, но даже, может быть, и ходить.
— Вот вы, наверно, думаете, как и все, что я с ним слишком строга была, — продолжала она, обращаясь к Раскольникову. — А ведь это не так! Он меня уважал, он меня очень, очень уважал! Доброй души был человек! И так его жалко становилось иной раз! Сидит, бывало, смотрит
на меня из угла, так жалко станет его, хотелось бы приласкать, а потом и думаешь про
себя: «приласкаешь, а он опять напьется», только строгостию сколько-нибудь и
удержать можно было.
Но, несмотря
на ту же тревогу, Авдотья Романовна хоть и не пугливого была характера, но с изумлением и почти даже с испугом встречала сверкающие диким огнем взгляды друга своего брата, и только беспредельная доверенность, внушенная рассказами Настасьи об этом странном человеке,
удержала ее от покушения убежать от него и утащить за
собою свою мать.
Один из них без сюртука, с чрезвычайно курчавою головой и с красным, воспаленным лицом, стоял в ораторской позе, раздвинув ноги, чтоб
удержать равновесие, и, ударяя
себя рукой в грудь, патетически укорял другого в том, что тот нищий и что даже чина
на себе не имеет, что он вытащил его из грязи и что когда хочет, тогда и может выгнать его, и что все это видит один только перст всевышнего.
Однажды — дело было утром — Павел Петрович хорошо
себя чувствовал и перешел с постели
на диван, а Николай Петрович, осведомившись об его здоровье, отлучился
на гумно. Фенечка принесла чашку чаю и, поставив ее
на столик, хотела было удалиться. Павел Петрович ее
удержал.
От этого у Тушина, тихо, пока украдкой от него самого, теплился, сквозь горе, сквозь этот хаос чувств, тоски, оскорблений — слабый луч надежды, не
на прежнее, конечно, полное, громадное счастье взаимности, но
на счастье не совсем терять Веру из виду,
удержать за
собой навсегда ее дружбу и вдалеке когда-нибудь, со временем, усилить ее покойную, прочную симпатию к
себе и… и…
— За что же? Ну, спасибо. Послушайте, выпьемте еще бокал. Впрочем, что ж я? вы лучше не пейте. Это он вам правду сказал, что вам нельзя больше пить, — мигнул он мне вдруг значительно, — а я все-таки выпью. Мне уж теперь ничего, а я, верите ли, ни в чем
себя удержать не могу. Вот скажите мне, что мне уж больше не обедать по ресторанам, и я
на все готов, чтобы только обедать. О, мы искренно хотим быть честными, уверяю вас, но только мы все откладываем.
Но увы! с первых шагов
на практике, и почти еще до шагов, я догадался, до какой степени трудно и невозможно
удерживать себя в подобных предрешениях:
на другой же день после первого знакомства моего с Макаром Ивановичем я был страшно взволнован одним неожиданным обстоятельством.
Адмирал, напротив, хотел, чтоб суда наши растянулись и чтоб корвет стал при входе
на внутренний рейд, шкуна и транспорт поместились в самом проходе, а фрегат остался бы
на втором рейде, который нужно было
удержать за
собой.
Очевидно, что губернатору велено
удержать нас, и он ждал высших лиц, чтобы сложить с
себя ответственность во всем, что бы мы ни предприняли. Впрочем, положительно сказать ничего нельзя: может быть, полномочные и действительно тут — как добраться до истины? все средства к обману
на их стороне. Они могут сказать нам, что один какой-нибудь полномочный заболел в дороге и что трое не могут начать дела без него и т. п., — поверить их невозможно.
Я хотел отдать ему назад, но он просил знаками
удержать у
себя «
на память», как перевел Эйноске слова его.
Все слушали с почтительным вниманием. Купец, распространяя вокруг
себя запах вина и
удерживая шумную отрыжку,
на каждую фразу одобрительно кивал головою.
— Может быть, буду и золотым, если вы это время сумеете
удержать Привалова именно здесь,
на Урале. А это очень важно, особенно когда старший Привалов объявит
себя несостоятельным. Все дело можно будет испортить, если упустить Привалова.
Ну вот эти полторы тысячи, которые я
удержал, я и носил с
собой на шее, вместо ладонки, а вчера распечатал и прокутил.
А надо лишь то, что она призвала меня месяц назад, выдала мне три тысячи, чтоб отослать своей сестре и еще одной родственнице в Москву (и как будто сама не могла послать!), а я… это было именно в тот роковой час моей жизни, когда я… ну, одним словом, когда я только что полюбил другую, ее, теперешнюю, вон она у вас теперь там внизу сидит, Грушеньку… я схватил ее тогда сюда в Мокрое и прокутил здесь в два дня половину этих проклятых трех тысяч, то есть полторы тысячи, а другую половину
удержал на себе.
От упомянутой фанзы до перевала через Сихотэ-Алинь будет 8 км. Хотя котомки и давали
себя чувствовать, но тем не менее мы шли бодро и редко делали привалы. К 4 часам пополудни мы добрались до Сихотэ-Алиня, оставалось только подняться
на его гребень. Я хотел было идти дальше, но Дерсу
удержал меня за рукав.
И когда она просыпается поздно поутру, уж вместо всех прежних слов все только борются два слова с одним словом: «не увижусь» — «увижусь» — и так идет все утро; забыто все, забыто все в этой борьбе, и то слово, которое побольше, все хочет
удержать при
себе маленькое слово, так и хватается за него, так и держит его: «не увижусь»; а маленькое слово все отбегает и пропадает, все отбегает и пропадает: «увижусь»; забыто все, забыто все, в усилиях большего слова
удержать при
себе маленькое, да, и оно
удерживает его, и зовет
на помощь
себе другое маленькое слово, чтобы некуда было отбежать этому прежнему маленькому слову: «нет, не увижусь»… «нет, не увижусь», — да, теперь два слова крепко держат между
собою изменчивое самое маленькое слово, некуда уйти ему от них, сжали они его между
собою: «нет, не увижусь» — «нет, не увижусь»…
Привыкнув не церемониться с хорошенькими поселянками, он было хотел обнять ее; но Лиза отпрыгнула от него и приняла вдруг
на себя такой строгий и холодный вид, что хотя это и рассмешило Алексея, но
удержало его от дальнейших покушений.
Само
собой, по скромности девичьей,
Стараешься ретивое сердечко
Удерживать немного; ну, а все же
На всякий час не опасешься.
При сем слове Левко не мог уже более
удержать своего гнева. Подошедши
на три шага к нему, замахнулся он со всей силы, чтобы дать треуха, от которого незнакомец, несмотря
на свою видимую крепость, не устоял бы, может быть,
на месте; но в это время свет пал
на лицо его, и Левко остолбенел, увидевши, что перед ним стоял отец его. Невольное покачивание головою и легкий сквозь зубы свист одни только выразили его изумление. В стороне послышался шорох; Ганна поспешно влетела в хату, захлопнув за
собою дверь.
Если бы еще не было народу, то, может быть, он нашел бы средство вылезть; но вылезть из мешка при всех, показать
себя на смех… это
удерживало его, и он решился ждать, слегка только покряхтывая под невежливыми сапогами Чуба.
Собственно для ссыльной колонии неудавшийся опыт пока может быть поучителен в двух отношениях: во-первых, вольные поселенцы сельским хозяйством занимались недолго и в последние десять лет до переезда
на материк промышляли только рыбною ловлей и охотой; и в настоящее время Хомутов, несмотря
на свой преклонный возраст, находит для
себя более подходящим и выгодным ловить осетров и стрелять соболей, чем сеять пшеницу и сажать капусту; во-вторых,
удержать на юге Сахалина свободного человека, когда ему изо дня в день толкуют, что только в двух днях пути от Корсаковска находится теплый и богатый Южно-Уссурийский край, —
удержать свободного человека, если, к тому же, он здоров и полон жизни, невозможно.
Несколько речек, большей или меньшей величины, постепенно впадают одна в другую. Обильнейшая водою по праву, а счастливейшая иногда без всякого права, поглощая в
себе имена других,
удерживает свое собственное и продолжает течение уже многоводною и сильною рекою. Густая, разнообразная и обширная урема почти обыкновенно разрастается
на ее берегах.
Подобно как в мрачную атмосферу, густым туманом отягченную, проникает полуденный солнца луч, летит от жизненной его жаркости сгущенная парами влага и, разделенная в составе своем, частию, улегчася, стремительно возносится в неизмеримое пространство эфира и частию,
удержав в
себе одну только тяжесть земных частиц, падает низу стремительно, мрак, присутствовавший повсюду в небытии светозарного шара, исчезает весь вдруг и, сложив поспешно непроницательной свой покров, улетает
на крылех мгновенности, не оставляя по
себе ниже знака своего присутствования, — тако при улыбке моей развеялся вид печали,
на лицах всего собрания поселившийся; радость проникла сердца всех быстротечно, и не осталося косого вида неудовольствия нигде.
Она с своей стороны употребляла все меры, чтобы
удержать Дороха около
себя, а когда он порывался уйти к кому-нибудь
на покос, она пускала в ход последнее средство — угощала своего пьяницу водкой, и Коваль оставался.
Анна Гавриловна, — всегда обыкновенно переезжавшая и жившая с Еспером Иванычем в городе, и видевши, что он почти каждый вечер ездил к князю, — тоже, кажется, разделяла это мнение, и один только ум и высокие качества сердца
удерживали ее в этом случае: с достодолжным смирением она сознала, что не могла же
собою наполнять всю жизнь Еспера Иваныча, что, рано или поздно, он должен был полюбить женщину, равную ему по положению и по воспитанию, — и как некогда принесла ему в жертву свое материнское чувство, так и теперь задушила в
себе чувство ревности, и (что бы там
на сердце ни было) по-прежнему была весела, разговорчива и услужлива, хотя впрочем, ей и огорчаться было не от чего…
Иван велел заложить ее
себе в легонькие саночки, надел
на себя свою франтоватую дубленку, обмотал
себе накрест грудь купленным в Москве красным шерстяным шарфом и, сделав вид, что будто бы едва может
удержать лошадь, нарочно поехал мимо девичьей, где сидела Груня, и отправился потом в дальнейший путь.
— Да! — возразила Александра Григорьевна, мрачно нахмуривая брови. — Я, конечно, никогда не позволяла
себе роптать
на промысл божий, но все-таки в этом случае воля его казалась мне немилосердна… В первое время после смерти мужа, мне представлялось, что неужели эта маленькая планетка-земля
удержит меня, и я не улечу за ним в вечность!..
— А ты не верь! — перебила старушка. — Что за очаровательная? Для вас, щелкоперов, всякая очаровательная, только бы юбка болталась. А что Наташа ее хвалит, так это она по благородству души делает. Не умеет она
удержать его, все ему прощает, а сама страдает. Сколько уж раз он ей изменял! Злодеи жестокосердые! А
на меня, Иван Петрович, просто ужас находит. Гордость всех обуяла. Смирил бы хоть мой-то
себя, простил бы ее, мою голубку, да и привел бы сюда. Обняла б ее, посмотрела б
на нее! Похудела она?
Она молчала; наконец, взглянула
на меня как будто с упреком, и столько пронзительной боли, столько страдания было в ее взгляде, что я понял, какою кровью и без моих слов обливается теперь ее раненое сердце. Я понял, чего стоило ей ее решение и как я мучил, резал ее моими бесполезными, поздними словами; я все это понимал и все-таки не мог
удержать себя и продолжал говорить...
На миг в зеркале — сломанная, прыгающая прямая моих бровей. Я вскочил и, с трудом
удерживая в
себе того — с трясущимися волосатыми кулаками, с трудом протискивая сквозь зубы каждое слово, крикнул ей в упор — в самые жабры...
— А
на перепутье у Марьи Карповны остановился. Ведь мимо их приходилось: больше для лошади, нежели для
себя: ей дал отдохнуть. Шутка ли по нынешней жаре двенадцать верст махнуть! Там кстати и закусил. Хорошо, что не послушался: не остался, как ни
удерживали, а то бы гроза захватила там
на целый день.
Милан рассчитывал
на приданое, но умная Наталья
удержала за
собой право распоряжения своим состоянием, и Милан опустошал расходами
на свой двор казначейство Сербии, которая после двух войн (1876 и 1877/78 годов) была в 1882 году из княжества провозглашена королевством, к великому неудовольствию народа, боявшегося увеличения налогов.
Копье задрожало в руке Иоанна. Еще единый миг, оно вонзилось бы в грудь юродивого, но новый крик народа
удержал его
на воздухе. Царь сделал усилие над
собой и переломил свою волю, но буря должна была разразиться.
Малюта слушал сына, и два чувства спорили в нем между
собою. Ему хотелось закричать
на Максима, затопать
на него ногами и привести его угрозами к повиновению, но невольное уважение сковывало его злобу. Он понимал чутьем, что угроза теперь не подействует, и в низкой душе своей начал искать других средств, чтоб
удержать сына.
В это именно время подоспела новая реформа, и Семена Афанасьевича озарило новое откровение. Да, это как раз то, что нужно. Пора домой, к земле, к народу, который мы слишком долго оставляли в жертву разночинных проходимцев и хищников, Семен Афанасьевич навел справки о своем имении, о сроках аренды, о залогах, кое-кому написал, кое-кому напомнил о
себе… И вот его «призвали к новой работе
на старом пепелище»… Ничто не
удерживало в столице, и Семен Афанасьевич появился в губернии.
Над Старым Городом долго неслись воздыхания Ахиллы: он, утешник и забавник, чьи кантаты и веселые окрики внимал здесь всякий с улыбкой, он сам, согрешив, теперь стал молитвенником, и за
себя и за весь мир умолял
удержать праведный гнев,
на нас движимый!
„Кто сии черти, и что твои мерзкие уста болотом назвали?“ — подумал я в гневе и, не
удержав себя в совершенном молчании, отвечал сему пану, что „уважая сан свой, я даже и его
на сей раз чертом назвать не хочу“.
Большинство, если не все образованные люди нашего времени бессознательно стараются
удержать прежнее общественное жизнепонимание, оправдывающее их положение, и скрыть от
себя и людей несостоятельность его и, главное, необходимость усвоения того христианского жизнепонимания, которое разрушает весь строй существующей жизни. Они стремятся поддержать порядки, основанные
на общественном жизнепонимании, но сами не верят в него, потому что оно отжито и в него нельзя уже верить.
Желание образованных классов как-нибудь
удержать свои излюбленные идеи и основанную
на них жизнь дошло до последних пределов. Они лгут, обманывают
себя и других в самых утонченных формах, только чтобы как-нибудь затемнить, заглушить сознание.
В памяти спутанно кружились отрывки прочитанного и, расплываясь, изменяясь, точно облака
на закате, ускользали, таяли; он и не пытался
удержать, закрепить всё это, удивлённый магической силой, с которой книга спрятала его от самого
себя.
Козелков повеселел еще больше. Он весь этот день, а также утро другого дня употребил
на делание визитов и везде говорил, как он доволен «почтеннейшим» Платоном Ивановичем и как желал бы, чтоб этот достойный человек и
на будущее трехлетие
удержал за
собой высокое доверие дворянства.
— Скорее мне следовало бы спросить вас, — сказал я, снова удивясь ее спокойному тону, — да, именно спросить, как чувствуете
себя вы — после своего отчаянного поступка, бросившего нас лицом к лицу в этой проклятой шлюпке посреди океана? Я был потрясен; теперь я, к этому, еще оглушен. Я вас не видел
на корабле. Позволительно ли мне думать, что вас
удерживали насильно?
Калмыки от казаков во всю силу побежали
на те самые места, где было скрытное калмыцкое войско, и так их навели
на калмык, которые все вдруг
на них, казаков, ударили и, помянутого атамана с несколькими казаками захватя,
удержали у
себя одного атамана для сего токмо, дабы тем удержанием прежде захваченных ими калмык высвободить; ибо, прочих отпустя, требовали оных своих калмычат к
себе обратно; но наказной атаман ответствовал, что у них атаманов много, а без вожей им пробыть нельзя, и с тем далее в путь свой отправились; токмо
на то место, где прежде с атаманом Нечаем казаки чрез горловину Сыр-Дарьи переправлялись, не потрафили, но, прошибшись выше, угодили к Аральскому морю, где у них провианта не стало.