— Совершенно верно, — с радостью воскликнул Топорков. — Кажется, это Герье сказал: «Наилучше
удобряет землю мелкий дождь, а не бурные ливни».
Потом Михей Зотыч принялся ругать мужиков — пшеничников, оренбургских казаков и башкир, — все пропились на самоварах и гибнут от прикачнувшейся легкой копеечки. А главное — работать по-настоящему разучились: помажут сохой — вот и вся пахота. Не
удобряют земли, не блюдут скотинку, и все так-то. С одной стороны — легкие деньги, а с другой — своя лень подпирает. Как же тут голоду не быть?
В-третьих, тебе приходит на мысль, что яичной скорлупой
удобряют землю, и ты советуешь читателю дорожить отбросами.
Из станиц Михей Зотыч повернул прямо на Ключевую, где уже не был три года. Хорошего и тут мало было. Народ совсем выбился из всякой силы. Около десяти лет уже выпадали недороды, но покрывались то степным хлебом, то сибирским. Своих запасов уже давно не было, и хозяйственное равновесие нарушилось в корне. И тут пшеничники плохо пахали, не хотели
удобрять землю и везли на рынок последнее. Всякий рассчитывал перекрыться урожаем, а земля точно затворилась.
Неточные совпадения
Такая рожь богатая
В тот год у нас родилася,
Мы
землю не ленясь
Удобрили, ухолили, —
Трудненько было пахарю,
Да весело жнее!
Снопами нагружала я
Телегу со стропилами
И пела, молодцы.
(Телега нагружается
Всегда с веселой песнею,
А сани с горькой думою:
Телега хлеб домой везет,
А сани — на базар!)
Вдруг стоны я услышала:
Ползком ползет Савелий-дед,
Бледнешенек как смерть:
«Прости, прости, Матренушка! —
И повалился в ноженьки. —
Мой грех — недоглядел...
— Уж я тебе говорил, што
удобрять здесь
землю и не слыхивали, — объяснил Вахрушка. — Сама
земля родит.
Землю удобряют исправно и держат достаточно скота, в особенности овец и свиней.
— Всех этих либералов, генералов, революционеров, распутных баб. Большой костёр, и — жечь! Напоить
землю кровью,
удобрить её пеплом, и будут урожаи. Сытые мужики выберут себе сытое начальство… Человек — животное и нуждается в тучных пастбищах, плодородных полях. Города — уничтожить… И всё лишнее, — всё, что мешает мне жить просто, как живут козлы, петухи, — всё — к дьяволу!
Он видит, как поле отец
удобряет,
Как в рыхлую
землю бросает зерно,
Как поле потом зеленеть начинает,
Как колос растет, наливает зерно:
Готовую жатву подрежут серпами,
В снопы перевяжут, на ригу свезут,
Просушат, колотят-колотят цепами,
На мельнице смелют и хлеб испекут.
— Что же делать, — говорю, — мой любезный Дмитрий Никитич? Скотина держится потому, что хлеб не станет родиться. В здешней полосе
землю не
удобришь, так и семян не сберешь, а дворовые люди в прислуге.
Чуть не каждый год мир-община переделяет поля, оттого
землю никто не
удобряет, что-де за прибыль на чужих работáть.
— Так-с… У всякого свое дело! Вы стадо духовное пасете, мы
землю удобряем по мере сил… А отчего вы сегодня без орденов?
Уж куда с нашими коровенками
землю удобрять как следует!..