Неточные совпадения
Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала
из театра. Только что успела она войти в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай в большой гостиной, как
уж одна за другою стали подъезжать кареты к ее огромному дому на Большой Морской. Гости
выходили на широкий
подъезд, и тучный швейцар, читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною дверью газеты, беззвучно отворял эту огромную дверь, пропуская мимо себя приезжавших.
— Так
уж я хочу-с, — отрезал Семен Сидорович и, взяв шляпу, не простившись ни с кем, пошел один
из залы. Ламберт бросил деньги слуге и торопливо выбежал вслед за ним, даже позабыв в своем смущении обо мне. Мы с Тришатовым
вышли после всех. Андреев как верста стоял у
подъезда и ждал Тришатова.
— Я с величайшим удовольствием. Но мы, впрочем, увидим. Я теперь очень… очень расстроен. Что?
Уж пришли? В этом доме… какой великолепный
подъезд! И швейцар. Ну, Коля, не знаю, что
из этого
выйдет.
— Клянусь… — начал он, но я
уже встал. Не знаю, продолжал он сидеть на ступенях
подъезда или ушел в кабак. Я оставил его в переулке и
вышел на площадь, где у стола около памятника не застал никого
из прежней компании. Я спросил Кука, на что получил указание, что Кук просил меня идти к нему в гостиницу.
Карета въехала во двор и остановилась у
подъезда. Мы
вышли из нее. Дождь
уже прошел. Громовая туча, сверкая молниями и издавая сердитый ропот, спешила на северо-восток, всё более и более открывая голубое, звездное небо. Казалось, тяжело вооруженная сила, произведя опустошения и взявши страшную дань, стремилась к новым победам… Отставшие тучки гнались за ней и спешили, словно боялись не догнать… Природа получала обратно свой мир…
Дубянская
вышла одна
из подъезда дома Селезневых, у которого стояла изящная коляска, запряженная парой кровных рысаков. Когда она
уже садилась в экипаж, к ней подошел Иван Корнильевич Алфимов, шедший к Сергею Аркадьевичу.
Из церкви в это время
выходил народ. Обедня кончилась. Княжна поспешила назад за ограду,
вышла в главные ворота и, сев в пролетку, приказала кучеру ехать в «Гранд Отель». Подъезжая, она заметила около гостиницы толпу народа. Она поняла, что там
уже все открыто и задрожала. Пролетка остановилась у
подъезда гостиницы. Княжна вошла.
Он начал обдумывать, как бы ему осторожнее завести с Дарьей Николаевной этот разговор и ничего не надумал. Мысли его путались, а сани, между тем,
уже остановились у
подъезда дома Ивановой. Он так задумался, что кучер несколько времени обождав и видя, что барин не
выходит из саней, обернулся и счел долгом сказать...
Время шло. Стоявшие на громадной тумбе
из черного мрамора великолепные бронзовые часы показывали
уже пять минут третьего. Александра Яковлевна не отходила от зеркал, впиваясь в них взглядом. Вот несколько карет проехало мимо, у
подъезда же остановились извозничьи сани и
из них
вышла высокая барыня с лицом, закрытым густою черною вуалью. Извозчик медленно отъехал. Отчасти по фигуре, но скорее инстинктивно, она узнала в подъехавшей княгиню. Вся кровь бросилась ей в голову — она быстро ушла к себе в будуар.
Когда князь
вышел из подъезда, он увидел свою жену в нескольких стах шагах от себя,
уже подходящей к Аничкову мосту.
Через минуту он
уже выходил из парадного
подъезда в сопровождении помощника пристава и сел с ним на ожидавшего у
подъезда извозчика.