Неточные совпадения
— А что, можно теперь? — спросил он одного из стражей, когда они наконец подошли к тому месту, где
коридор уже оканчивался.
Андрий едва двигался в темном и
узком земляном
коридоре, следуя за татаркой и таща на себе мешки хлеба.
Они вступили в
коридор,
узкий и темный, который опять привел их в такую же залу с маленькими окошками вверху.
Шел он очень быстро, наклонив голову, держа руки в карманах, и его походка напомнила Самгину, что он
уже видел этого человека в
коридоре гостиницы, — видел сутулую спину его и круто стесанный затылок в черных, гладко наклеенных волосах.
— Не топай, — попросила Дуняша в
коридоре. — Они, конечно, повезли меня ужинать, это
уж — всегда! Очень любезные, ну и вообще… А все-таки — сволочь, — сказала она, вздохнув, входя в свою комнату и сбрасывая с себя верхнее платье. — Я ведь чувствую: для них певица, сестра милосердия, горничная — все равно прислуга.
Его сексуальные эмоции, разжигаемые счастливыми улыбочками Дронова, принимали все более тягостный характер; это
уже замечено было Варавкой; как-то раз, идя по
коридору, он услыхал, что Варавка говорит матери...
Было около полуночи, когда Клим пришел домой. У двери в комнату брата стояли его ботинки, а сам Дмитрий, должно быть,
уже спал; он не откликнулся на стук в дверь, хотя в комнате его горел огонь, скважина замка пропускала в сумрак
коридора желтенькую ленту света. Климу хотелось есть. Он осторожно заглянул в столовую, там шагали Марина и Кутузов, плечо в плечо друг с другом; Марина ходила, скрестив руки на груди, опустя голову, Кутузов, размахивая папиросой у своего лица, говорил вполголоса...
Было, я думаю, около половины одиннадцатого, когда я, возбужденный и, сколько помню, как-то странно рассеянный, но с окончательным решением в сердце, добрел до своей квартиры. Я не торопился, я знал
уже, как поступлю. И вдруг, едва только я вступил в наш
коридор, как точас же понял, что стряслась новая беда и произошло необыкновенное усложнение дела: старый князь, только что привезенный из Царского Села, находился в нашей квартире, а при нем была Анна Андреевна!
Наша дверь отворена была настежь, а в
коридоре,
уже освещенном, кричали и бегали люди.
Увидав хозяйку, стоявшую опять у своих дверей, он скорыми цыпочками побежал к ней через
коридор; прошушукав с нею минуты две и, конечно, получив сведения, он
уже осанисто и решительно воротился в комнату, взял со стола свой цилиндр, мельком взглянулся в зеркало, взъерошил волосы и с самоуверенным достоинством, даже не поглядев на меня, отправился к соседкам.
Кто-то схватился за ручку двери и приотворил ее настолько, что можно было разглядеть в
коридоре какого-то высокого ростом мужчину, очевидно тоже и меня увидавшего и даже меня
уже рассматривавшего, но не входившего еще в комнату, а продолжавшего, через весь
коридор и держась за ручку, разговаривать с хозяйкой.
Стебельков,
уже давно вскочивший с дивана и с наслаждением прислушивавшийся, так и сиганул к дверям и тотчас преоткровенно выскочил в
коридор прямо к соседкам.
Что за заливцы, уголки, приюты прохлады и лени, образуют узор берегов в проливе! Вон там идет глубоко в холм ущелье, темное, как
коридор, лесистое и такое
узкое, что, кажется, ежеминутно грозит раздавить далеко запрятавшуюся туда деревеньку. Тут маленькая, обстановленная деревьями бухта, сонное затишье, где всегда темно и прохладно, где самый сильный ветер чуть-чуть рябит волны; там беспечно отдыхает вытащенная на берег лодка, уткнувшись одним концом в воду, другим в песок.
Отворив дверь из
коридора, мать-Шустова ввела Нехлюдова в маленькую комнатку, где перед столом на диванчике сидела невысокая полная девушка в полосатой ситцевой кофточке и с вьющимися белокурыми волосами, окаймлявшими ее круглое и очень бледное, похожее на мать, лицо. Против нее сидел, согнувшись вдвое на кресле, в русской, с вышитым воротом рубашке молодой человек с черными усиками и бородкой. Они оба, очевидно, были так увлечены разговором, что оглянулись только тогда, когда Нехлюдов
уже вошел в дверь.
В
коридорах суда
уже шло усиленное движение, когда Нехлюдов вошел в него.
Приехав в суд, Нехлюдов в
коридоре еще встретил вчерашнего судебного пристава и расспросил его, где содержатся приговоренные
уже по суду арестанты, и от кого зависит разрешение свидания с ними. Судебный пристав объяснил, что содержатся арестанты в разных местах, и что до объявления решения в окончательной форме разрешение свиданий зависит от прокурора.
Когда же он вышел в
коридор, она была
уже далеко.
Как только сделан был первый перерыв, Нехлюдов встал и вышел в
коридор с намерением
уже больше не возвращаться в суд. Пускай с ним делают, что хотят, но участвовать в этой ужасной и гадкой глупости он более не может.
А между тем шашни с фельдшером, за которые Маслова была изгнана из больницы и в существование которых поверил Нехлюдов, состояли только в том, что, по распоряжению фельдшерицы, придя за грудным чаем в аптеку, помещавшуюся в конце
коридора, и застав там одного фельдшера, высокого с угреватым лицом Устинова, который
уже давно надоедал ей своим приставанием, Маслова, вырываясь от него, так сильно оттолкнула его, что он ткнулся о полку, с которой упали и разбились две склянки.
Нехлюдов с тетушками и прислугой, не переставая поглядывать на Катюшу, которая стояла у двери и приносила кадила, отстоял эту заутреню, похристосовался с священником и тетушками и хотел
уже итти спать, как услыхал в
коридоре сборы Матрены Павловны, старой горничной Марьи Ивановны, вместе с Катюшей в церковь, чтобы святить куличи и пасхи. «Поеду и я», подумал он.
На следующий день, в воскресенье, в 5 часов утра, когда в женском
коридоре тюрьмы раздался обычный свисток, не спавшая
уже Кораблева разбудила Маслову.
— Вот
уж поистине — связался черт с младенцем, — ворчал Половодов, шагая по какому-то длинному
коридору развязной походкой своего человека в доме. — Воображаю, сколько поймет Привалов из этих книг… Ха!..
Тут случилось так, что Иван Федорович вдруг вышел и, только пройдя
уже шагов десять по
коридору, вдруг почувствовал, что в последней фразе Смердякова заключался какой-то обидный смысл.
Но это были только мимолетные отголоски, да и то лишь сначала. А вообще, вечер шел весело, через полчаса
уж и вовсе весело. Болтали, играли, пели. Она спит крепко, уверяет Мосолов, и подает пример. Да и нельзя помешать, в самом деле: комната, в которой она улеглась, очень далеко от зала, через три комнаты,
коридор, лестницу и потом опять комнату, на совершенно другой половине квартиры.
Но восторги наши непродолжительны. Через четверть часа
уже раздаются в
коридоре шаги, заслышав которые мы проворно прячемся под одеяла. Входит матушкина наперсница Ариша и объявляет...
Комната тетенек, так называемая боковушка, об одно окно,
узкая и длинная, как
коридор. Даже летом в ней царствует постоянный полумрак. По обеим сторонам окна поставлены киоты с образами и висящими перед ними лампадами. Несколько поодаль, у стены, стоят две кровати, друг к другу изголовьями; еще поодаль — большая изразцовая печка; за печкой, на пространстве полутора аршин, у самой двери, ютится Аннушка с своим сундуком, войлоком для спанья и затрапезной, плоской, как блин, и отливающей глянцем подушкой.
Знакомый подземный
коридор, освещенный тусклившимися сквозь туман электрическими лампочками. По всему желобу был настлан деревянный помост, во время оттепели все-таки заливавшийся местами водой. Работы
уже почти кончились, весь ил был убран, и подземная клоака была приведена в полный порядок.
А в конце прошлого столетия здесь стоял старинный домище Челышева с множеством номеров на всякие цены, переполненных Великим постом съезжавшимися в Москву актерами. В «Челышах» останавливались и знаменитости, занимавшие номера бельэтажа с огромными окнами, коврами и тяжелыми гардинами, и средняя актерская братия — в верхних этажах с отдельным входом с площади, с
узкими, кривыми, темными
коридорами, насквозь пропахшими керосином и кухней.
Топот усиливается, как прилив, потом становится реже, проходит огромный инспектор, Степан Яковлевич Рущевич, на дворе все стихает, только я все еще бегу по двору или вхожу в опустевшие
коридоры с неприятным сознанием, что я
уже опоздал и что Степан Яковлевич смотрит на меня тяжелым взглядом с высоты своего огромного роста.
Я просто видел все, что описывал автор: и маленького пастуха в поле, и домик ксендза среди кустов сирени, и длинные
коридоры в школьном здании, где Фомка из Сандомира торопливо несет вычищенные сапога учителя, чтобы затем бежать в класс, и взрослую
уже девушку, застенчиво встречающую тоже взрослого и «ученого» Фому, бывшего своего ученика.
Мы подходили
уже к выходной калитке, когда из
коридора, как бомба, вылетел Ольшанский; он ронял книги, оглядывался и на бегу доканчивал свой туалет. Впрочем, в ближайший понедельник он опять был радостен и беспечен на всю неделю…
Ольшанский беспечно показал грозному Мине язык и скрылся в
коридоре. Перед уроком, когда
уже все сидели на местах, в класс вошел надзиратель Журавский и, поискав кого-то глазами, остановил их на мне...
Дождливый осенний день. Большая перемена. За окнами каштаны взмахивают еще не опавшею, но
уже поблекшей зеленью, косой дождь бьет по стеклам. На дворе играть в мяч нельзя, многие не ушли домой завтракать,
коридоры кишат толпой, которая волнуется в тесноте живою зыбью.
В
коридоре было
уже почти совсем темно.
Они прибежали в контору. Через темный
коридор Вася провел свою приятельницу к лестнице наверх, где помещался заводский архив. Нюрочка здесь никогда не бывала и остановилась в нерешительности, но Вася
уже тащил ее за руку по лестнице вверх. Дети прошли какой-то темный
коридор, где стояла поломанная мебель, и очутились, наконец, в большой низкой комнате, уставленной по стенам шкафами с связками бумаг. Все здесь было покрыто толстым слоем пыли, как и следует быть настоящему архиву.
Володе Павлову захотелось поглядеть на танцы, у Толпыгина разболелась голова, и он попросил Тамару провести его умыться, Петровский, тайно перехватив у Лихонина три рубля, вышел в
коридор и
уже оттуда послал экономку Зосю за Манькой Беленькой.
Уже одетые, они долго стояли в открытых дверях, между
коридором и спальней, и без слов, грустно глядели друг на друга. И Коля не понимал, но чувствовал, что в эту минуту в его душе совершается один из тех громадных переломов, которые властно сказываются на всей жизни. Потом он крепко пожал Жене руку и сказал...
Александра ушла, и долго еще слышались в
Коридоре ее старческие шлепающие шаги и невнятное бормотанье. Она склонна была в своей суровой ворчливой доброте многое прощать студенческой молодежи, которую она обслуживала
уже около сорока лет. Прощала пьянство, картежную игру, скандалы, громкое пение, долги, но, увы, она была девственницей, и ее целомудренная душа не переносила только одного: разврата.
В
коридоре по-прежнему тускло светила и чадила умирающая керосиновая лампа, и водянисто-грязный колусаст едва проникал в
узкий длинный ящик. Дверь номера так и осталась незапертой. Лихонин беззвучно отворил ее и вошел.
Зося ушла, потом вернулась и вызвала в
коридор Пашу. Потом вернулась в залу
уже одна.
— Пфуй! Что за безобразие!.. — говорила в
коридоре величественная Эмма Эдуардовна, делая негодующее лицо. — И вечно эта Женька!.. Постоянно эта Женька!.. Кажется, мое терпение
уже лопнуло…
Но вот
уже в
коридорах и комнатах слышится звонкий голос Зоси...
Судомойкой, кухаркой, горничной, экономкой… но, во-первых, вряд ли она на это способна, во-вторых, она
уже была горничной и вкусила все прелести барских окриков при всех и барских щипков за дверями, в
коридоре.
Я терял
уже сознание и готов был упасть в обморок или помешаться — как вдруг вбежала Параша, которая преспокойно спала в
коридоре у самой нашей двери и которую наконец разбудили общие вопли; по счастию, нас с сестрой она расслышала прежде, потому что мы были ближе.
— Да не выдадут же, говорят тебе! — кричала Марья из
коридора, в который она ушла. — Я — не Клеопатры Петровны, а баринова. Он меня и за то
уж съест теперь, что я с барыней уезжала.
Но Ванька это дело для себя поправил, он спросил у официанта еще четвертый стакан пунша, и этот
уже не понес в гостиную, а выпил его в темном
коридоре сам.
«Кабинет» Прозорова, занимавший
узкую проходную комнату, что-то вроде
коридора, был насквозь пропитан дымом дешевых сигар и запахом водки.
По
коридору бродили люди, собирались в группы, возбужденно и вдумчиво разговаривая глухими голосами. Почти никто не стоял одиноко — на всех лицах было ясно видно желание говорить, спрашивать, слушать. В
узкой белой трубе между двух стен люди мотались взад и вперед, точно под ударами сильного ветра, и, казалось, все искали возможности стать на чем-то твердо и крепко.
Я
уже видел, как мы вдвоем с I ведем ее
коридорами — вот она
уже там, среди цветов, трав, листьев… Но она отступила от меня назад, рожки розового ее полумесяца дрожали и изгибались вниз.
Коридор. Тысячепудовая тишина. На круглых сводах — лампочки, бесконечный, мерцающий, дрожащий пунктир. Походило немного на «трубы» наших подземных дорог, но только гораздо
уже и не из нашего стекла, а из какого-то другого старинного материала. Мелькнуло — о подземельях, где будто бы спасались во время Двухсотлетней Войны… Все равно: надо идти.