— Послушай, — сказал твердым голосом Азамат, — видишь, я на все решаюсь. Хочешь, я
украду для тебя
мою сестру? Как она пляшет! как поет! а вышивает золотом — чудо! Не бывало такой
жены и у турецкого падишаха… Хочешь? дождись меня завтра ночью там в ущелье, где бежит поток: я пойду с нею мимо в соседний аул — и она твоя. Неужели не стоит Бэла твоего скакуна?
Злая волшебница прогневалась на
моего родителя покойного, короля славного и могучего,
украла меня, еще малолетнего, и сатанинским колдовством своим, силой нечистою, оборотила меня в чудище страшное и наложила таковое заклятие, чтобы жить мне в таковом виде безобразном, противном и страшном для всякого человека, для всякой твари божией, пока найдется красная девица, какого бы роду и званья ни была она, и полюбит меня в образе страшилища и пожелает быть
моей женой законною, и тогда колдовство все покончится, и стану я опять попрежнему человеком молодым и пригожиим; и жил я таковым страшилищем и пугалом ровно тридцать лет, и залучал я в
мой дворец заколдованный одиннадцать девиц красныих, а ты была двенадцатая.
Здесь были упомянуты: разбитая чашка с голубой надписью «Дорогому мужу от верной
жены»; утопленное дубовое ведро, которое я же сам по требованию шкипера
украл на палубе «Западного зерна»; украденный кем-то у меня желтый резиновый плащ, раздавленный
моей ногой мундштук шкипера и разбитое — все мной — стекло каюты.