Неточные совпадения
Но глубоко и тяжело завален клад дрянью, наносным сором. Кто-то будто
украл и закопал в собственной его
душе принесенные ему в дар миром и жизнью сокровища. Что-то помешало ему ринуться на поприще жизни и лететь по нему на всех парусах ума и воли. Какой-то тайный враг наложил на него тяжелую руку в начале пути и далеко отбросил от прямого человеческого назначения…
Феденьку, младшего брата, он в
душе презирал и даже боялся, что он когда-нибудь непременно или казенные деньги
украдет, или под суд попадет, или получит неприятность по лицу.
— И то хорошо, хоть лампадочки погорели! И то для
души облегчение! Ты где садишься-то? опять, что ли, под меня ходить будешь или
крале своей станешь мирволить?
Лукашка забежал домой, соскочил с коня и отдал его матери, наказав пустить его в казачий табун; сам же он в ту же ночь должен был вернуться на кордон. Немая взялась свести коня и знаками показывала, что она как увидит человека, который подарил лошадь, так и поклонится ему в ноги. Старуха только покачала головой на рассказ сына и в
душе порешила, что Лукашка
украл лошадь, и потому приказала немой вести коня в табун еще до света.
— Вашескородие, шапку
украли… Что же это такое?.. Можно сказать,
душу полагать готов, а они, подлецы, например, шапку… Каким же манером, я, например, в Сербию? Все в шапках, а я один оглашенный…
Параша. За что ж это, господи, наказанье такое! Что ж это за парень, что за плакса на меня навязался! Говоришь-то ты, точно за
душу тянешь. Глядишь-то, точно
украл что. Аль ты меня не любишь, обманываешь? Видеть-то тебя мне тошно, только ты у меня духу отнимаешь. (Хочет итти).
Стало быть, положение Прокопа было приблизительно такое же, как и то, которое
душа моя рисовала для сестрицы Марьи Ивановны, если б не Прокоп, а она
украла мои деньги.
Когда думаешь об еде, то на
душе становится легче, и Тетка стала думать о том, как она сегодня
украла у Федора Тимофеича куриную лапку и спрятала ее в гостиной между шкапом и стеной, где очень много паутины и пыли.
Кто-то будто
украл и закопал в собственной его
душе принесенные ему в дар миром и жизнью сокровища».
Вдруг с пермской стороны идёт человек и поёт высоким дрожащим голосом. Приподнял я голову, слушаю, и вижу: странник шагает, маленький, в белом подряснике, чайник у пояса, за спиною ранец из телячьей кожи и котелок. Идёт бойко, ещё издали кивает мне головой, ухмыляется. Самый обыкновенный странник, много таких, и вредный это народ: странничество для них сытое ремесло, невежды они, невегласы, врут всегда свирепо, пьяницы и
украсть не прочь. Не любил я их во всю силу
души.
Ераст. Ну, вот-с человек у вас
украдет что или ограбит вас, ну, вред вам какой сделает… Так вы простите его или всю жизнь будете зло на него в
душе иметь?
—
Украдет хорошо — все сыты, и весело таково жить станет… Мамка, бывало, ревмя ревет… а то — напьется, песни играть станет… маненькая она была, складная… кричит тятьке-то: «Душенька ты моя милая, погибшая
душа…» Мужики его — кольями… он ничего! Артюшке бы в солдаты идти… надеялись, человеком будет… а он — не годен…
Вместо того чтобы вам с вашей старой барыней делать поминовение за упокой праведной
души Ольги Николавны, вы по начальству пошли и стали доказывать, аки бы Федор Гаврилыч с настоящим разбойником Иваном Фаддеичем приезжал, деньги все обрал и внучку
украл.
— А что мои дела?.. Какие дела?..
Украл, что ли, я у кого?.. Позавидовал кому?.. Аль мало вкладов даю тебе на монастырь, подлая твоя
душа, бесстыжие поповские глаза!.. Нет, брат, шалишь! На этот счет я спокоен, надеюсь на божье милосердие… А все-таки страшно…
— Уж и
краля, худа как щепка, в чем только
душа держится… — раздались возражения.
— Я его больше не хочу знать… У меня больше нет родных — у меня только один друг на свете — это ты. У меня только одна дочь — Таня, которую я люблю всею
душою, и я готов сделать все, чтобы было упрочено ее счастье, которое я же, как вор,
украл у ее родителей… Семен Толстых причинил горе нашей дочери — он негодяй и подлец и ни одного часа не может больше оставаться под этой кровлей… Выгони его немедленно, Иннокентий, выгони… Чтобы сегодня же здесь не было его духу…
— Его пальцы впились в мое горло… Я ударил его в лицо, но он
душил меня все сильнее, так что я стал задыхаться… Я помню, я вскрикнул, что было силы и потерял сознание… Тогда он, наверно, убежал, не успев ничего
украсть… Благодарю Тебя, Господи!.. Я боялся, что сундук пуст, а ведь это твое приданое, Таня, слышишь, твое приданое…
Попадья шутила, смеялась,
крала из колоды козырные карты, и ей чудилось, что все смеются и шутят; но лишь замирал последний звук ее речи, та же ненарушимая и грозная тишина смыкалась над нею и
душила.
О, как задрожала эта терция, и как тронулось что-то лучшее, что́ было в
душе Ростова. И это что-то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать,
украсть и всё-таки быть счастливым…