«Потом, чтó же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4-й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему, не должен нарушать его задумчивость. Лучше
умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
Неточные совпадения
С голоду
умру, а Малек-Аделя не отдам!» Волновался он очень и даже задумывался; но тут судьба — в первый и в последний
раз — сжалилась над ним, улыбнулась ему: какая-то дальняя тетка, самое имя которой было неизвестно Чертопханову, оставила ему по духовному завещанию сумму, огромную в его глазах, целых две
тысячи рублей!
Значат, если при простом чувстве, слабом, слишком слабом перед страстью, любовь ставит вас в такое отношение к человеку, что вы говорите: «лучше
умереть, чем быть причиною мученья для него»; если простое чувство так говорит, что же скажет страсть, которая в
тысячу раз сильнее?
Ее резвость и поминутные проказы восхищали отца и приводили в отчаянье ее мадам мисс Жаксон, сорокалетнюю чопорную девицу, которая белилась и сурьмила себе брови, два
раза в год перечитывала «Памелу», получала за то две
тысячи рублей и
умирала со скуки в этой варварской России.
Эта-то вот скаредная последняя
тысяча (чтоб ее!..) всех трех первых стоила, и кабы не
умер я перед самым концом (всего палок двести только оставалось), забили бы тут же насмерть, ну да и я не дал себя в обиду: опять надул и опять обмер; опять поверили, да и как не поверить, лекарь верит, так что на двухстах-то последних, хоть изо всей злости били потом, так били, что в другой
раз две
тысячи легче, да нет, нос утри, не забили, а отчего не забили?
Мурзавецкая. Что ж она, забыла, что ли? Я ей не
раз напоминала. Муж ее обещал дать мне
тысячу рублей на бедных… да уж не помню, на словах он говорил или письмо было от него. «В завещании, говорит, я этих денег не помещаю, все равно, когда
умру, вам жена моя заплатит». Кажется, было письмо. Ты смотрел в моих бумагах?
Когда ранее она объявила мне, что идет в актрисы, и потом писала мне про свою любовь, когда ею периодически овладевал дух расточительности и мне то и дело приходилось, по ее требованию, высылать ей то
тысячу, то две рублей, когда она писала мне о своем намерении
умереть и потом о смерти ребенка, то всякий
раз я терялся, и все мое участие в ее судьбе выражалось только в том, что я много думал и писал длинные, скучные письма, которых я мог бы совсем не писать.
Допустим, что я знаменит
тысячу раз, что я герой, которым гордится моя родина; во всех газетах пишут бюллетени о моей болезни, по почте идут уже ко мне сочувственные адреса от товарищей, учеников и публики, но все это не помешает мне
умереть на чужой кровати, в тоске, в совершенном одиночестве…
— А для чего мне здоровье? Ну, скажите, для чего? На моем месте другой
тысячу раз умер бы… ей-богу! Посмотрите, что за народ кругом? Настоящая каторга, а мне не разорваться же… Слышали! Едет к нам ревизор, чтобы ему семь
раз пусто было! Ей-богу! А между тем, как приехал, и книги ему подай, и прииск покажи! Что же, прикажете мне разорваться?! — с азартом кричал Бучинский, размахивая чубуком.
Я стал
разом ставить на zero по пяти гульденов; с третьей ставки вдруг выходит zero; я чуть не
умер от радости, получив сто семьдесят пять гульденов; когда я выиграл сто
тысяч гульденов, я не был так рад.
«Конечно, о шансах на взаимность не может быть и речи. Может ли она, такая прекрасная, полюбить меня, карася? Нет,
тысячу раз нет! Не обольщай же себя мечтами, презренная рыба! Тебе остается только один удел — смерть! Но как
умереть? Револьверов и фосфорных спичек в пруде нет. Для нашего брата, карасей, возможна только одна смерть — пасть щуки. Но где взять щуку? Была тут в пруде когда-то одна щука, да и та издохла от скуки. О, я несчастный!»
— Последнее обещание, — заметил Бернгард, — лучший перл из всех сокровищ ваших. Я не хвалюсь, но для нее
умру хотя
тысячу раз ужасными смертями.
— Последнее обещание, — заметил Бернгард, — лучший перл из всех сокровищ ваших… Я не хвалюсь, но для нее
умру хоть
тысячу раз несчастными смертями.