Неточные совпадения
Он не
спал всю ночь, и его гнев, увеличиваясь
в какой-то огромной прогрессии, дошел к утру до крайних пределов. Он поспешно оделся и, как бы неся полную
чашу гнева и боясь расплескать ее, боясь вместе с гневом утратить энергию, нужную ему для объяснения с женою, вошел к ней, как только узнал, что она встала.
Всю горькую
чашу существования мастерового-ученика он выпил до дна, на собственных боках убеждаясь, что
попал в глухой мешок, из которого некуда выбраться, и что, стало быть, самое лучшее, что ему предстояло, — это притупить
в себе всякую чувствительность, обтерпеться.
Героем моим, между тем, овладел страх, что вдруг, когда он станет причащаться, его
опалит небесный огонь, о котором столько говорилось
в послеисповедных и передпричастных правилах; и когда, наконец, он подошел к
чаше и повторил за священником: «Да будет мне сие не
в суд и не
в осуждение», — у него задрожали руки, ноги, задрожали даже голова и губы, которыми он принимал причастие; он едва имел силы проглотить данную ему каплю — и то тогда только, когда запил ее водой, затем поклонился
в землю и стал горячо-горячо молиться, что бог допустил его принять крови и плоти господней!
Она бы тотчас разлюбила человека, если б он не
пал к ее ногам, при удобном случае, если б не клялся ей всеми силами души, если б осмелился не сжечь и испепелить ее
в своих объятиях, или дерзнул бы, кроме любви, заняться другим делом, а не пил бы только
чашу жизни по капле
в ее слезах и поцелуях.
Пыльные, потные люди, весело и шумно перекликаясь, бегут обедать, многие спешат на берег и, быстро сбросив серые одежды, прыгают
в море, — смуглые тела,
падая в воду, тотчас становятся до смешного маленькими, точно темные крупинки пыли
в большой
чаше вина.
Службы он никакой не нес, походов из конца
в конец не ломал, смертной
чаши не видывал; лежит как боров, да говорит: ты меня от всякой
напасти соблюдай!
Как большие, прозрачные, стеклянные капли, с неведомой высоты
падали в металлическую, тихо звенящую
чашу часы и минуты.
В чеканной серебряной амфоре белела благоуханная жидкость: Елена соединила
в амфоре ароматы и молоко. Елена медленно подняла
чашу и наклонила ее над своей высокой грудью. Белые, пахучие капли тихо
падали на алую, вздрагивающую от их прикосновения, кожу. Запахло сладостно ландышами и яблоками. Благоухания обняли Елену легким и нежным облаком…
Продавец взял у него десять златниц и дернул шнур, который опрокинул медную
чашу, содержавшую медный же шар. Шар покатился по холщовому желобу и, докатившись до шатрового отделения Магны, звонко
упал в медный таз, стоявший у изголовья ее постели. После чего продавец сейчас же повел гостя к Магне.