Неточные совпадения
Потом он слепо шел правым берегом Мойки к Певческому
мосту, видел, как на
мост, забитый людями, ворвались пятеро драгун, как засверкали их шашки, двое из пятерых, сорванные
с лошадей, исчезли в черном месиве, толстая лошадь вырвалась на правую сторону реки, люди стали швырять в нее комьями снега, а она топталась на месте, встряхивая головой;
с морды ее
падала пена.
Он на другой день уж
с 8 часов утра ходил по Невскому, от Адмиралтейской до Полицейского
моста, выжидая, какой немецкий или французский книжный магазин первый откроется, взял, что нужно, и читал больше трех суток сряду, —
с 11 часов утра четверга до 9 часов вечера воскресенья, 82 часа; первые две ночи не
спал так, на третью выпил восемь стаканов крепчайшего кофе, до четвертой ночи не хватило силы ни
с каким кофе, он повалился и проспал на полу часов 15.
Опять дорога, ленивое позванивание колокольчика, белая лента шоссе
с шуршащим под колесами свежим щебнем, гулкие деревянные
мосты, протяжный звон телеграфа… Опять станция, точь — в-точь похожая на первую, потом синие сумерки, потом звездная ночь и фосфорические облака, как будто налитые лунным светом… Мать стучит в оконце за козлами, ямщик сдерживает лошадей. Мать спрашивает, не холодно ли мне, не
сплю ли я и как бы я не свалился
с козел.
На крутом спуске мы все выходим из экипажей и иногда вперегонки бежим до
моста, между тем как Василий и Яков, подтормозив колеса,
с обеих сторон руками поддерживают карету, как будто они в состоянии удержать ее, ежели бы она
упала.
Что-то вдруг
с треском осветило
мост впереди, едущую по нем повозку и верхового, и осколки,
с свистом поднимая брызги,
попадали в воду.
Людмилу
с воплем призывает,
С холмов утесы отрывает,
Все рушит, все крушит мечом —
Беседки, рощи
упадают,
Древа,
мосты в волнах ныряют,
Степь обнажается кругом!
— Вижу я, господа, что за причина? Как ахнет этта малец
с мосту… Ну!.. Я сейчас бегом по течению вниз, потому знаю —
попал он в самое стремя, пронесет его под
мостом, ну, а там… поминай, как звали! Смотрю: шапка така́ мохнатенькая плывет, ан это — его голова. Ну, я сейчас живым манером в воду, сгреб его… Ну, а тут уже не мудрость!
Съезжая
с моста,
Зацепила за дроги коляска, стремглав
С офицером, кричавшим: «Пошел!» — проскакав,
Гроб
упал и раскрылся.
Кои не все в лодку
попали и не на чем им до бережка достигнуть, во всем платье, как стояли на работе, прямо
с мосту в воду побросались и друг за дружкой в холодной воде плывут…
— А! c'est vous? [это вы? (франц.)] — закричала Глафира Петровна,
с неподдельною радостью бросаясь к нему, — боже! Что со мной было! Я была у Половицыных; можешь себе представить… ты знаешь, что они теперь у Измайловского
моста; я говорила тебе, помнишь? Я взяла сани оттудова. Лошади взбесились, понесли, разбили сани, и я
упала отсюда во ста шагах; кучера взяли; я была вне себя. К счастию, monsieur [господин (франц.)] Творогов…
Так, прислуга, отодвигая от стены на средину комод в кабинете генерала, набрела на те палки, которые привезли Ворошилов и Перушкин, и генеральша, раскрыв машинально рогожу, в которую они были увернуты, открыла, что эти палки не что иное, как перила
моста,
с которого
упал Водопьянов.
Вдруг послышался ужасный треск.
Мост не выдержал напора толпы и рухнул в воду. А вместе
с мостом упали в воду и тысячи людей, толпившихся на
мосту.
Выйдя из дому, я обрывом спустилась к Куре, перешла
мост и, взобравшись на гору
с противоположного берега, оглянулась назад. Весь Гори был как на ладони. Вот наш дом, вот сад, вот старый густолиственный каштан под окном отца… старый каштан, посаженный еще при дедушке… Там за его ветвями
спит он, мой папа, добрый, любимый… Он
спит и не подозревает, что задумала его злая потара сакварела…
И вот страшная минута настала. Как-то вечером, простясь
с отцом и бабушкой, чтобы идти
спать, я, вместо того чтобы отправиться в мою комнату, свернула в каштановую аллею и одним духом домчалась до обрыва. Спуститься сквозь колючий кустарник к самому берегу Куры и, пробежав
мост, подняться по скользким ступеням, поросшим мхом, к руинам крепости было делом нескольких минут. Сначала издали, потом все ближе и ближе, точно путеводной звездой, мелькал мне приветливо огонек в самом отдаленном углу крепости.
Вот одна большая льдина, упершись о бык, долго не пускает
мост бежать от нее, но вдруг, как живая, начинает ползти по быку вверх, прямо к вашему лицу, словно хочет проститься
с вами, но, не выдержав своей тяжести, ломается на два куска и бессильно
падает.
Скрипнула дверь. В рощице за баней кусты зашуршали, будто ветер зеленую дорожку надвое распахнул. А ветра, между прочим, и
с детское дыхание не было: на лугу спокой-тишина, пушинку оброни, сама наземь
падет и не дрогнет. Огни кое-где по окраинным халупам зажглись, туман вечерний у
моста всколыхнулся, — воздух сам
с собой разговаривает...
Николай Павлович, несколько успокоившись и усевшись в кресло, рассказал им, что идя к ним, они
с Кудриным проходили по Кузнецкому
мосту; вдруг у одного из магазинов остановились парные сани и из них вышла молодая дама, которая и прошла мимо них в магазин. Эту даму Николай Павлович разглядел очень пристально, так как свет из окон магазина
падал прямо на ее лицо и готов прозакладывать голову, что это была не кто иная, как Екатерина Петровна Бахметьева.
Когда он выехал из Гельмета, совсем в противную сторону, куда ему ехать надлежало, и когда опустился за ним подъемный
мост, ему представилось, что
с неба
упала между ним и Луизой вечная преграда.
И этот вопиющий голос не был голос в пустыне: усастый Орест протащил своего Пилада [Орест и Пилад — имена двух верных друзей, ставшие нарицательными (греч. миф.).] сквозь щель едва отворенных ворот. Тут началась толкотня, писк, крик; некоторые
с моста попадали в воду.