Неточные совпадения
Мечта каждого «фалатора» — дослужиться до кучера. Под дождем, в зимний холод и вьюгу с завистью смотрели то
на дремлющих под крышей вагона кучеров, то вкусно нюхающих табак, чтобы не
уснуть совсем: вагон качает, лошади трух-трух,
улицы пусты, задавить некого…
«Молодой, красивый, — думал Матвей Савельев, закрыв глаза и притворяясь, будто
уснул, — ему бы за девицами ухаживать,
на гармонии играть, а он живёт монахом, деньги не тратит, сапожонки худые и даже праздничной одёжи нет, не покупает. Скучный какой-то, всех готов осудить. Живёт в углу. Плохие люди везде
на улицах шумят, а кто получше — в уголок прячется».
Улегся я
на лавке. Дед и мальчишка забрались
на полати… Скоро все
уснули. Тепло в избе. Я давно так крепко не спал, как
на этой узкой скамье с сапогами в головах. Проснулся перед рассветом; еще все спали. Тихо взял из-под головы сапоги, обулся, накинул пальто и потихоньку вышел
на улицу. Метель утихла. Небо звездное. Холодище страшенный. Вернулся бы назад, да вспомнил разобранные часы
на столе в платочке и зашагал, завернув голову в кабацкий половик…
Настала ночь; покрылись тенью
Тавриды сладостной поля;
Вдали, под тихой лавров сенью
Я слышу пенье соловья;
За хором звезд луна восходит;
Она с безоблачных небес
На долы,
на холмы,
на лес
Сиянье томное наводит.
Покрыты белой пеленой,
Как тени легкие мелькая,
По
улицам Бахчисарая,
Из дома в дом, одна к другой,
Простых татар спешат супруги
Делить вечерние досуги.
Дворец утих;
уснул гарем,
Объятый негой безмятежной...
Прошел год и четыре месяца. Был сильный мороз, градусов в тридцать пять, и дул пронзительный ветер. Степан Иваныч ходил по
улице, распахнувши
на груди шубу, и ему досадно было, что никто не попадается навстречу и не видит
на его груди Льва и Солнца. Ходил он так до вечера, распахнувши шубу, очень озяб, а ночью ворочался с боку
на бок и никак не мог
уснуть.
После дня, проведенного
на площадях, где собирались полки, Антон лег спать; но заснуть не мог, волнуемый ли мыслью об Анастасии, мелькнувшей перед ним, как прекрасное, волшебное видение, или мыслью о походе, который представлялся пламенному воображению его, его благородному сердцу, в очаровательной картине. Вдруг, посреди этих мечтаний, не дававших ему
уснуть, слышит он
на улице странные крики. Кричат: «Лови! лови! здесь, сюда! к палатам Образца! головой за него отвечаем!»