Неточные совпадения
Ощущение ее теплого живого
тела и ее любящая ласка меня
успокоили, и я вскоре заснул.
Егор Егорыч немножко соснут; с ними это бывает; они и прежде всегда были, как малый ребенок! —
успокаивал ее тот, и дня через два Егор Егорыч в самом деле как бы воспрянул, если не
телом, то духом, и, мучимый мыслью, что все эти дни Сусанна Николаевна сидела около его постели и скучала, велел взять коляску, чтобы ехать в высившиеся над Гейдельбергом развалины когда-то очень красивого замка.
Матвей перестал ходить на реку и старался обегать городскую площадь, зная, что при встрече с Хряповым и товарищами его он снова неизбежно будет драться. Иногда, перед тем как лечь спать, он опускался на колени и, свесив руки вдоль
тела, наклонив голову — так стояла Палага в памятный день перед отцом — шептал все молитвы и псалмы, какие знал. В ответ им мигала лампада, освещая лик богоматери, как всегда задумчивый и печальный. Молитва утомляла юношу и этим
успокаивала его.
— За тело-с и за простоту-с, — отвечал он, спеша
успокоить ее сомнения.
Мальчик знал, что крестный говорит это о человеке из земли Уц, и улыбка крестного
успокаивала мальчика. Не изломает неба, не разорвет его тот человек своими страшными руками… И Фома снова видит человека — он сидит на земле, «
тело его покрыто червями и пыльными струпьями, кожа его гноится». Но он уже маленький и жалкий, он просто — как нищий на церковной паперти…
Часу в шестом Перепетуя Петровна проснулась и пробыла несколько минут в том состоянии, когда человек не знает еще хорошенько, проснулся он или нет, а потом старалась припомнить, день был это или ночь; одним словом, она заспалась, что, как известно, часто случается с здоровыми людьми, легшими после сытного обеда
успокоить свое бренное
тело.
Сняв верхнее платье, он почувствовал холод и вдруг задрожал крупной дрожью лихорадочного озноба, от которого затряслись его ноги, живот и плечи, а челюсти громко застукали одна о другую. Чтобы согреться, он послал Гришутку в буфет за коньяком. Коньяк несколько
успокоил и согрел атлета, но после него, так же, как и утром, по всему
телу разлилась тихая, сонная усталость.
— Ах, матушка, ничего ты не понимаешь!.. — объяснил генерал. — Ведь Тарас Ермилыч был огорчен: угощал-угощал дорогого гостя, а тот в награду взял да и умер… Ну, кому приятно держать в своем доме мертвое
тело? Старик и захотел молитвой
успокоить себя, а тут свечка подвернулась… ха-ха!..
Молитва
успокоила взволнованную душу, поклоны утомили
тело, он прилег… И пришел благодатный сон и держал его почти до полудня.
«Невинность не терпит оправдания; всякий имеет свою систему, так и по службе я имею свою. Мне не переродиться и поздно! Светлейший князь!
Успокойте остатки моих дней!.. Шея моя не оцарапана — чувствую сквозную рану, —
тело мое изломано. Я христианин, имейте человеколюбие! Коли вы не можете победить свою немилость, удалите меня от себя. Но что вам сносить от меня малейшее беспокойство. Добродетель всегда гонима. Вы вечны, мы кратки».