Неточные совпадения
Огонь потух; едва золою
Подернут уголь золотой;
Едва заметною струею
Виется пар, и теплотой
Камин чуть дышит. Дым из трубок
В трубу уходит. Светлый кубок
Еще шипит среди стола.
Вечерняя находит мгла…
(Люблю я дружеские враки
И дружеский бокал вина
Порою той, что названа
Пора меж волка и собаки,
А почему, не вижу я.)
Теперь беседуют друзья...
Они, проехавши, оглянулись назад; хутор их как будто
ушел в землю; только видны были над землей две
трубы скромного их домика да вершины дерев, по сучьям которых они лазили, как белки; один только дальний луг еще стлался перед ними, — тот луг, по которому они могли припомнить всю историю своей жизни, от лет, когда катались по росистой траве его, до лет, когда поджидали
в нем чернобровую козачку, боязливо перелетавшую через него с помощию своих свежих, быстрых ног.
Я не дождался конца сделки и
ушел. У крайнего угла улицы заметил я на воротах сероватого домика приклеенный большой лист бумаги. Наверху был нарисован пером конь с хвостом
в виде
трубы и нескончаемой шеей, а под копытами коня стояли следующие слова, написанные старинным почерком...
Когда они
ушли, стало слышно, как шуршат тараканы, ветер возится по крыше и стучит заслонкой
трубы, мелкий дождь монотонно бьется
в окно. Татьяна приготовляла постель для матери, стаскивая с печи и с полатей одежду и укладывая ее на лавке.
Я знал, что он и приказчик обкрадывают хозяина: они прятали пару ботинок или туфель
в трубу печи, потом,
уходя из магазина, скрывали их
в рукавах пальто. Это не нравилось мне и пугало меня, — я помнил угрозу хозяина.
А пароходик уже свистнул два раза жалобно и тонко, и черный дым пыхнул из его
трубы в сырой воздух, — видно, что сейчас
уходить хочет, а пока лозищане оглядывались, — раздался и третий свисток, и что-то заклокотало под ногами так сильно, что наши даже вздрогнули и невольно подались назад.
Волна прошла,
ушла, и больше другой такой волны не было. Когда солнце стало садиться, увидели остров, который ни на каких картах не значился; по пути «Фосса» не мог быть на этой широте остров. Рассмотрев его
в подзорные
трубы, капитан увидел, что на нем не заметно ни одного дерева. Но был он прекрасен, как драгоценная вещь, если положить ее на синий бархат и смотреть снаружи, через окно: так и хочется взять. Он был из желтых скал и голубых гор, замечательной красоты.
«
Ушли!» — думает Муся с легкой грустью. Ей жаль ушедших звуков, таких веселых и смешных; жаль даже ушедших солдатиков, потому что эти старательные, с медными
трубами, с поскрипывающими сапогами совсем иные, совсем не те,
в кого хотела бы она стрелять из браунинга.
Когда он
ушёл, унося с собою толстый лист бумаги, свёрнутый
в трубу, Пётр заметил Ольге...
Дело было летом; работа нетяжелая, снегу отгребать не надо, да и поезды на той дороге редко. Обойдет Семен свою версту два раза
в сутки, кое-где гайки попробует подвинтить, щебенку подровняет, водяные
трубы посмотрит и идет домой хозяйство свое устраивать.
В хозяйстве только у него помеха была: что ни задумает сделать, обо всем дорожного мастера проси, а тот начальнику дистанции доложит; пока просьба вернется, время и
ушло. Стали Семен с женою даже скучать.
Единая мысль разбилась на тысячу мыслей, и каждая из них была сильна, и все они были враждебны. Они кружились
в диком танце, а музыкою им был чудовищный голос, гулкий, как
труба, и несся он откуда-то из неведомой мне глубины. Это была бежавшая мысль, самая страшная из змей, ибо она пряталась во мраке. Из головы, где я крепко держал ее, она
ушла в тайники тела,
в черную и неизведанную его глубину. И оттуда она кричала, как посторонний, как бежавший раб, наглый и дерзкий
в сознании своей безопасности.
Было темно, как
в печной
трубе, деревня, придавленная тяжёлой сыростью, вся
в землю
ушла, только мельницы, размахнувшись мёртвыми крыльями, словно собрались лететь, но бессильны оторваться от холма, связанные холодом и ночью.
Заберется, бывало, Гаранька на чердак и зимним временем, плотно прижавшись к чуть теплой
трубе, сидит по нескольку часов над каким-нибудь «Цветником» либо «Прологом», а по воскресеньям и понедельникам
уходил в не совсем еще остывшую после субботней топки баню и там до поздних сумерек просиживал над книгой.