Неточные совпадения
По
уходе его Вихров опять очутился в совершенном одиночестве. Под влиянием всего того, что слышал от Марьеновского, он уставил почти озлобленный взгляд на хозяина, по-прежнему гордо стоявшего и разговаривавшего с двумя — тремя самыми важными его
гостями.
Распростившись после того с своим
гостем и пожелав ему спокойной ночи, Егор Егорыч не возвратился в гостиную, а прошел в свою комнату, Сусанна Николаевна, чутким ухом услыхавшая его шаги, тоже оставила гостиную и прошла к нему. По
уходе ее gnadige Frau начала расспрашивать Аггея Никитича.
— Как отцу сказано, так и сделаем, — «
уходом», — отвечала Фленушка. — Это уж моих рук дело, слушайся только меня да не мешай. Ты вот что делай: приедет жених, не прячься, не бегай, говори с ним, как водится, да словечко как-нибудь и вверни, что я, мол, в скитах выросла, из детства, мол, желание возымела Богу послужить, черну рясу надеть… А потом просись у отца на лето к нам в обитель
гостить, не то матушку Манефу упроси, чтоб она оставила у вас меня. Это еще лучше будет.
— Как же это так? — изумилась Авдотья Федоровна. — Как же вы у своих «моложан» до сей поры не бывали? И за горны́м столом не сидели, и на княжо́м пиру ни пива, ни вина не отведали. Хоть свадьбу-то и
уходом сыграли, да ведь Чапурин покончил ее как надо быть следует — «честью».
Гостей к нему тогда понаехало и не ведомо что, а заправских-то дружек, ни вас, ни Семена Петровича, и не было. Куда же это вы отлучились от ихней радости?
— Дарья Сергевна, матушка! — молвил он. — Что ж, я пред
уходом сказал вам, чтобы вы закусочку для
гостя поставили, а вот у вас на столе и нет ничего. Пожалуйста, поскорей сготовьте, наш
гость, пожалуй, теперь и поесть захотел.
Он положил свою крепкую, вонючую сигару на видное место, надел шляпу и вышел. По
уходе его maman стала рассказывать учительнице музыки о том, как она
гостила у Шумихиных и как хорошо ее там принимали.
А дело было вот в чем: через час после
ухода от Пекторалиса последнего
гостя, Гуго на рассвете серого дня вышел на крыльцо своего флигеля, звонко свистнул и крикнул...
Бояре окружили, по
уходе царя из посольской палаты, Ивана Кольца с товарищами и князца Ишбердея. Каждый из бояр, сыновей боярских, дворян и опричников наперебой старался переманить к себе дорогих
гостей послушать их рассказы о неведомой стране, о ратных победных подвигах.
По его
уходе двери Думной палаты распахнулись и Иоанн повелел собрать полный совет народный, для выслушания воли его. Перед лицом великого князя предстали, кроме митрополита, епископов, братьев, бояр и прочих думных людей, окольничьи, стольники, стряпчие, дьяки, головы, сотники, дети боярские,
гости, жильцы, торговые и другого сословия люди.
Что же ей делать? Уйти к себе и снова пережить муку тревоги путешествия по темной галерее или подождать здесь
ухода позднего
гостя Сигизмунда Нарцисовича?
Между тем, после его
ухода, граф Владимир Петрович присоединился к своим
гостям, все продолжавшим перешептываться с загадочными улыбками.