Неточные совпадения
— Я — Самойлов. Письмоводитель ваш, Локтев, — мой
ученик и — член моего кружка. Я — не партийный человек, а так называемый культурник; всю жизнь возился с молодежью, теперь же, когда революционная интеллигенция истребляется поголовно,
считаю особенно необходимым делом пополнение убыли. Это, разумеется, вполне естественно и не может быть поставлено в заслугу мне.
— Вероятно — ревнует. У него
учеников нет. Он думал, что ты будешь филологом, философом. Юристов он не выносит,
считает их невеждами. Он говорит: «Для того, чтоб защищать что-то, надобно знать все».
Решив, что всё существующее зло происходит от необразованности народа, он, выйдя из университета, сошелся с народниками, поступил в село учителем и смело проповедывал и
ученикам и крестьянам всё то, что
считал справедливым, и отрицал то, что
считал ложным.
Люди добросовестной учености,
ученики Гегеля, Ганса, Риттера и др., они слушали их именно в то время, когда остов диалектики стал обрастать мясом, когда наука перестала
считать себя противуположною жизни, когда Ганс приходил на лекцию не с древним фолиантом в руке, а с последним нумером парижского или лондонского журнала.
Он
считал, что я, как старший по квартире, обязан секретно оказать ему содействие в надзоре за будущим
учеником: выследить, разыскать табак и потом доложить.
Синода признавались его друзьями и
учениками [Кн. А. Оболенский и Лукьянов.], от него пошли братья Трубецкие и столь отличный от них С. Булгаков, с ним себя связывали и ему поклонялись, как родоначальнику, русские символисты А. Блок и А. Белый, и Вячеслав Иванов готов был признать его своим учителем, его
считали своим антропософы.
Далеко не так приятны были ожидания Передонова. Уже он давно убедился, что директор ему враждебен, — и на самом деле директор гимназии
считал Передонова ленивым, неспособным учителем. Передонов думал, что директор приказывает
ученикам его не почитать, — что было, понятно, вздорною выдумкою самого Передонова. Но это вселяло в Передонова уверенность, что надо от директора защищаться. Со злости на директора он не раз начинал поносить его в старших классах. Многим гимназистам такие разговоры нравились.
Тарасов, сначала неглижировавший, бился как с
учеником, но получил неожиданную пару ударов, спохватился, и бой пошел вовсю и кончился, конечно, победой Тарасова, но которую он за победу и не
счел.
На все ласковые убеждения моей матери, что разлучаться друзьям не надобно, а лучше жить вместе и помогать друг другу в исполнении таких святых обязанностей, — Григорий Иваныч очень твердо отвечал, что
считает эту обязанность слишком важною и тяжелою, что ответственность за воспитание молодых людей если не перед родителями их, то перед самим собою ему не под силу и мешает заниматься наукой, в которой он сам еще
ученик.
— И университет тоже. Что он вам? Все равно никакого толку. Читаете вы уже тридцать лет, а где ваши
ученики? Много ли у вас знаменитых ученых? Сочтите-ка! А чтобы размножать этих докторов, которые эксплоатируют невежество и наживают сотни тысяч, для этого не нужно быть талантливым и хорошим человеком. Вы лишний.
В своих уроках он, если можно так выразиться, подвигался плечо в плечо с
учеником, которому
считал необходимым помочь.
Что касается до внешнего порядка и так называемого поведенья
учеников, то Овэн никогда не
считал нарушением порядка и дурным поведением — маленькие детские шалости, неистребимые притом никакими строгостями.
Чад похвал и вина охватил его молодую голову: он
счел себя за великого актера, за мастера, а не за
ученика в искусстве, стал реже и реже посещать Дмитревского и, наконец, совсем его оставил.
Он не отговаривал Иисуса от последнего, опасного путешествия в Иерусалим, как делали это женщины, он даже склонялся скорее на сторону родственников Иисуса и тех его
учеников, которые победу над Иерусалимом
считали необходимою для полного торжества дела.
Считай себя всегда школьником-учеником. Не думай, чтобы ты был стар, чтобы учиться, что душа твоя уже такова, какой она должна быть, и не может быть лучше. Для разумного человека нет оконченного курса: он до самого гроба
ученик.
Но Дионису Ницше остался верен до конца жизни. Главною своею заслугою он
считал выдвинутую им дионисовскую проблему, и на предельной грани своей деятельности, под черными тучами уже надвигавшегося безумия, он называл себя «последним
учеником философа Диониса».
— Немного, мы были в одной гимназии, а потом встречались здесь у Константина Николаевича, который имеет честь
считать его в числе своих
учеников и любимцев. Впрочем, за последнее время он в нем разочаровался.
Так что люди, называющие себя церковью,
считают, что они в истине не потому, что то, что они проповедуют, есть истина, а потому, что они
считают себя едиными законными преемниками
учеников учеников учеников и, наконец,
учеников самого учителя-бога.
Ученики говорят, что одни
считают его за чудесно воскрешенного Иоанна или за пророка, другие — за Илию, пришедшего с неба.