Неточные совпадения
Он
у постели больной жены в первый раз в жизни отдался тому чувству умиленного сострадания, которое в нем вызывали страдания других
людей и которого он прежде стыдился, как вредной слабости; и жалость к ней, и раскаяние в том, что он желал ее смерти, и, главное, самая радость
прощения сделали то, что он вдруг почувствовал не только утоление своих страданий, но и душевное спокойствие, которого он никогда прежде не испытывал.
Сейчас рассади их по разным углам на хлеб да на воду, чтоб
у них дурь-то прошла; да пусть отец Герасим наложит на них эпитимию, [Эпитимия — церковное наказание.] чтоб молили
у бога
прощения да каялись перед
людьми».
Если кругом тебя
люди злобные и бесчувственные и не захотят тебя слушать, то пади пред ними и
у них
прощения проси, ибо воистину и ты в том виноват, что не хотят тебя слушать.
— «Что сделано, того не воротишь, — сказал молодой
человек в крайнем замешательстве, — виноват перед тобою и рад просить
у тебя
прощения; но не думай, чтоб я Дуню мог покинуть: она будет счастлива, даю тебе честное слово.
— Пришла
прощенья у тебя выпросить. Хоть и не своей волей я за тебя замуж иду, а все-таки кабы не грех мой, ты бы по своей воле невесту за себя взял, на
людей смотреть не стыдился бы.
— Ну, еще бы! Вам-то после… А знаете, я терпеть не могу этих разных мнений. Какой-нибудь сумасшедший, или дурак, или злодей в сумасшедшем виде даст пощечину, и вот уж
человек на всю жизнь обесчещен, и смыть не может иначе как кровью, или чтоб
у него там на коленках
прощенья просили. По-моему, это нелепо и деспотизм. На этом Лермонтова драма «Маскарад» основана, и — глупо, по-моему. То есть, я хочу сказать, ненатурально. Но ведь он ее почти в детстве писал.
— Что сделала? Куда ты меня тащишь? Уж не
прощения ли просить
у ней, за то, что она твою мать оскорбила и твой дом срамить приехала, низкий ты
человек? — крикнула опять Варя, торжествуя и с вызовом смотря на брата.
— Любите, а так мучаете! Помилуйте, да уж тем одним, что он так на вид положил вам пропажу, под стул да в сюртук, уж этим одним он вам прямо показывает, что не хочет с вами хитрить, а простодушно
у вас
прощения просит. Слышите:
прощения просит! Он на деликатность чувств ваших, стало быть, надеется; стало быть, верит в дружбу вашу к нему. А вы до такого унижения доводите такого… честнейшего
человека!
— Нет! я подлец! я не стою быть в обществе порядочных
людей! я должен просить
прощения у вас, Николай Иваныч, что осмелился осквернить ваш дом своим присутствием!
Живет какой-нибудь судья, прокурор, правитель и знает, что по его приговору или решению сидят сейчас сотни, тысячи оторванных от семей несчастных в одиночных тюрьмах, на каторгах, сходя с ума и убивая себя стеклом, голодом, знает, что
у этих тысяч
людей есть еще тысячи матерей, жен, детей, страдающих разлукой, лишенных свиданья, опозоренных, тщетно вымаливающих
прощенья или хоть облегченья судьбы отцов, сыновей, мужей, братьев, и судья и правитель этот так загрубел в своем лицемерии, что он сам и ему подобные и их жены и домочадцы вполне уверены, что он при этом может быть очень добрый и чувствительный
человек.
Всю зиму, не слушая её печальных вьюг, он заглядывал в будущее через могилу
у своих ног, писал свои покаяния и гимны, как бы прося
прощения у людей, мимо которых прошел, —
прощения себе и всем, кто бесцветной жизнью обездолил землю; а в конце весны земля позвала его.
Восмибратов. Что следовает, то и принесем-с. На прежние деньги
у вас записочка есть; а на эти ваша воля, а по мне хоть и отказаться. Слову нашему вы не верите, на всякую малость записки да расписки отбираете; так что ж вам сумневаться? Я
человек неграмотный, другой раз и сам не знаю, что в записке-то написано. Парнишку-то замучил, все за собой вожу руку прикладывать.
Прощенья просим.
Саша. Ах, да вздор все это! Вздор! Никто не покупал и не заражал скота! Это сам Боркин сочинил такой проект и везде хвастался им. Когда Иванов узнал об этом, то Боркин потом
у него две недели
прощения просил. Виноват же Иванов только, что
у него слабый характер и не хватает духа прогнать от себя этого Боркина, и виноват, что он слишком верит
людям! Все, что
у него было, растащили, расхитили; около его великодушных затей наживался всякий, кто только хотел.
Тогда прибежал Алексей с рогатиной, он с разбега воткнул её в живот зверя, Наталья видела из окна, как медведь осел на задние ноги и замахал лапами, он как бы
прощения просил
у людей, разъярённо кричавших вокруг его.
Что тем не менее он не считает себя хуже «вас, остающихся лгать до конца дней своих», и не просит
у них
прощения, а умирает с презрением к
людям, не меньшим, чем к самому себе.
«Я подлец, — восклицает он и рвет при этом свои волосы, — я не стою быть в обществе порядочных
людей! я подлец, я погубил свою молодость! я должен просить
прощения у вас, что осмелился осквернить ваш дом своим присутствием».
Лежа в койке, он долго еще думал о том, как бы оправдать доверие Василия Федоровича, быть безукоризненным служакой и вообще быть похожим на него. И он чувствовал, что серьезно любит и море, и службу, и «Коршуна», и капитана, и товарищей, и матросов. За этот год он привязался к матросам и многому
у них научился, главное — той простоте отношений и той своеобразной гуманной морали, полной
прощения и любви, которая поражала его в
людях, жизнь которых была не из легких.
Долго еще оставалась Дуня в одиночестве. Пока
у Божьих
людей было общее
прощенье, пока кормщик читал жития и говорил поучение, она была одна в пустой комнате. И чего тогда она не передумала.
— Что ж это ты, девонька? Чем проштрафилась, а? — зашептала она
у уха апатично, с тем же усталым видом опустившейся на стул Наташи. — Попроси
прощения хорошенько!
Прощения, говорю, попроси… Извинись перед Екатериной Ивановной да Павлой Артемьевной. Ведь волосы-то роскошь какая
у тебя! Когда они еще отрастут-то! Ведь лишиться таких-то, поди, жалко! Попроси же, девонька, авось и простит Екатерина Ивановна. Ведь она
у нас — сама доброта. Ангел, а не
человек!.. Ну-ка…
Я начинал в этой области становиться enfant terrible [Буквально: ужасный ребенок (франц.), употребляется по отношению к
людям, которые бестактной непосредственностью ставят в неловкое положение окружающих.] в нашей семье. Папа все настороженнее приглядывался ко мне. И однажды случилось, наконец, вот что. Я тогда был в восьмом классе. Сестренки Маня и Лиза перед рождеством говели. К исповеди нельзя идти, если раньше не получишь
прощения у всех, кого ты мог обидеть.
Перед смертью пришла в рассудок, узнала, где находится, потребовала к себе священника, исполнила все христианские обязанности, со слезами просила
прощения, особенно
у тебя,
у всех, кого когда-либо обидела, пожелала тебе счастия (это были ее последние слова) и скончалась тихо на руках
людей, совершенно ей чужих.
Леандров. Нет, не верю, вы не можете быть виноваты. Тут должно быть что-нибудь другое. На старости лет мне бы следовало быть рассудительнее этих пылких молодых
людей, а я совсем обезумел. Да, ворочу их обоих, чтоб они выпросили
прощение у ног ваших. (Уходит.)
Она оканчивала свою исповедь полным раскаянием во всем и мольбой о
прощении у него и объясняла, почему она для него одного предназначала ее, тем, что он единственный
человек, которого она могла бы любить, если бы смела, и она не хочет сойти в скорую могилу с какой-либо тайной от него.
— Нет, господин судебный следователь, позвольте мне при вас испросить
прощение у Дмитрия Павловича. Он простил моего сына, но простит ли он меня?.. Мои лета должны были научить меня знанию
людей, а в данном случае я жестоко ошибся и нанес господину Сиротинину тяжелое оскорбление. Простите меня, Дмитрий Павлович!
— Ползай на коленях и проси
прощенья не
у меня, а
у этого честного
человека, которого ты безвинно заставил вынести позор ареста и содержания в тюрьме… Которого ты лишил свободы и хотел лишить чести. Вымаливай
прощенья у него… Если он простит тебя, то я ограничусь изгнанием твоим из моего дома и не буду возбуждать дела, если же нет, то и ты попробуешь тюрьмы, в которую с таким легким сердцем бросил преданного мне и тебе
человека…
— Я далеко не шучу… Пока я был в состоянии прощать ваши глупости, я оставался вашим другом, хотя не щадил вас откровенным осуждением вашего поведения. А теперь вы совершили уже не глупость, а преступление… Я не подам вам больше руки… Вы перешли границы
прощения… Проклятие Божие и презрение
людей будет отныне тяготеть над вами… Если
у вас есть силы раскаяться, раскайтесь и исправьтесь… Вспомните, что вы когда-то были честным
человеком…
Он и просил
прощения, и взваливал вину на меня. Что за
человек! Эта нахальная фраза вышла
у него очень просто, скромно, жалостливо, и, вместе с тем, я чувствовала, что он говорит мне как старший. Точно делал мне выговор!
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка
у него была не такая, как
у других
людей, сливающаяся с неулыбкой.
У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое — детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее
прощения.
— Не слышат… два раза сказал!.. не слышат! Она — первый
человек в этом доме; она — мой лучший друг, — кричал князь. — И ежели ты позволишь себе, — закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, — еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси
у нее
прощенья!