Неточные совпадения
Если б у нас были
науки, то медики, юристы и
философы могли бы сделать над Петербургом драгоценнейшие исследования, каждый по своей специальности.
Моя тема о творчестве, близкая ренессансной эпохе, но не близкая большей части
философов того времени, не есть тема о творчестве культуры, о творчестве человека в «
науках и искусстве», это тема более глубокая, метафизическая, тема о продолжении человеком миротворения, об ответе человека Богу, который может обогатить самую божественную жизнь.
— Он принадлежит к французским энциклопедистам [Французские энциклопедисты — писатели, ученые и
философы, объединившиеся вокруг издания «Энциклопедии, или толкового словаря
наук, искусств и ремесл», первые тома которой вышли в 1751—1752 годах.
— Ах, дядюшка, вы все с своими
науками!.. Вообразите, — продолжал я, с необыкновенною развязностью, любезно осклабляясь и обращаясь снова к Обноскиной, — мой дорогой дядюшка до такой степени предан
наукам, что откопал где-то на большой дороге какого-то чудодейственного, практического
философа, господина Коровкина; и первое слово сегодня ко мне, после стольких лет разлуки, было, что он ждет этого феноменального чудодея с каким-то судорожным, можно сказать, нетерпением… из любви к
науке, разумеется…
Эти писатели были одарены так богато природою, что умели как бы по инстинкту приблизиться к естественным понятиям и стремлениям, которых еще только искали современные им
философы с помощью строгой
науки.
Григорий Иваныч серьезно занимался своей
наукой и, пользуясь трудами знаменитых тогда ученых по этой части, писал собственный курс чистой математики для преподавания в гимназии; он читал много немецких писателей,
философов и постоянно совершенствовал себя в латинском языке.
А для того, чтоб перейти во всеобщее сознание, потеряв свой искусственный язык, и сделаться достоянием площади и семьи, живоначальным источником действования и воззрения всех и каждого, — она слишком юна, она не могла еще иметь такого развития в жизни, ей много дела дома, в сфере абстрактной; кроме философов-мухаммедан, никто не думает, что в
науке все совершено, несмотря ни на выработанность формы, ни на полноту развертывающегося в ней содержания, ни на диалектическую методу, ясную и прозрачную для самой себя.
Философы Германии как-то провидели, что деяние, а не
наука — цель человека.
Они могут — и должны быть полезнее всех Академий в мире, действуя на первые элементы народа; и смиренный учитель, который детям бедности и трудолюбия изъясняет буквы, арифметические числа и рассказывает в простых словах любопытные случаи Истории, или, развертывая нравственный катехизис, доказывает, сколь нужно и выгодно человеку быть добрым, в глазах
Философа почтен не менее Метафизика, которого глубокомыслие и тонкоумие самым Ученым едва вразумительно; или мудрого Натуралиста, Физиолога, Астронома, занимающих своею
наукою только некоторую часть людей.
Когда слухи об этом дошли до Киева и богослов Халява услышал наконец о такой участи
философа Хомы, то предался целый час раздумью. С ним в продолжение того времени произошли большие перемены. Счастие ему улыбнулось: по окончании курса
наук его сделали звонарем самой высокой колокольни, и он всегда почти являлся с разбитым носом, потому что деревянная лестница на колокольню была чрезвычайно безалаберно сделана.
Записки мои — это не записки старого, опытного врача, подводящего итоги своим долгим наблюдениям и размышлениям, выработавшего определенные ответы на все сложные вопросы врачебной
науки, этики и профессии; это также не записки врача-философа, глубоко проникшего в суть
науки и вполне овладевшего ею.
Философ в своем познании не может ждать, пока
науки сделают свои открытия.
Бюхнер и Молешотт, т. е. самый вульгарный материализм, основанный на популяризации естественных
наук того времени, превратились в замечательных
философов и стали учителями.
Наука — предмет вечного вожделения
философов.
Нельзя отрицать, что в
науке есть философские элементы, что в научных гипотезах бывает философский полет и что ученые нередко бывают и
философами.
Философы верят в познание лишь потому, что существует факт
науки: по аналогии с
наукой готовы верить они и в философское познание.
Критические
философы хотели бы «ориентировать» всю культуру на
науке.
Философы верят в
науку больше, чем в философию, сомневаются в себе и в своем деле и сомнения эти возводят в принцип.
У
философов преобладает стремление сделать философию не столько
наукой, сколько научной.
Философия и потому еще не
наука, а искусство, что интуиция
философа предполагает гениальность, которая есть универсальное восприятие вещей.
Наука настоящих ученых, а не
философов,
наука специалистов, двигавших вперед самую
науку, оправдывает Маха и прагматистов, а не Когена и критицистов.
Замечательный итальянский
философ Росмини вслед за Фомой Аквинским, хотя и очищенным Кантом и Гегелем, хочет, чтобы метафизика была строгой
наукой разума.
Окончательное освобождение философии от всякой зависимости современные
философы понимают как окончательное превращение философии в особую
науку.
— А вот извольте видеть, вольтерьянец,
философ, прости мне Господи! (Тут решитель уездных судеб сделал рукой какие-то таинственные знаки на груди.) Нахватал фармазонской
науки, да и пустился в вольнодумство.
Об универсальной
науке мечтали лишь
философы — ученые всегда были скромнее.
Возражение против учения Христа, состоящее в его неисполнимости, делают люди
науки,
философы, вообще люди образованные и считающие себя совершенно свободными от всяких суеверий.