Неточные совпадения
Следуя данному определению неясных слов, как дух, воля, свобода, субстанция, нарочно вдаваясь в ту ловушку слов, которую ставили ему
философы или он сам себе, он начинал как будто что-то
понимать.
И
понимаете, в старину человек, хотевший образоваться, положим, Француз, стал бы изучать всех классиков: и богословов, и трагиков, и историков, и
философов, и
понимаете весь труд умственный, который бы предстоял ему.
Профессор с досадой и как будто умственною болью от перерыва оглянулся на странного вопрошателя, похожего более на бурлака, чем на
философа, и перенес глаза на Сергея Ивановича, как бы спрашивая: что ж тут говорить? Но Сергей Иванович, который далеко не с тем усилием и односторонностью говорил, как профессор, и у которого в голове оставался простор для того, чтоб и отвечать профессору и вместе
понимать ту простую и естественную точку зрения, с которой был сделан вопрос, улыбнулся и сказал...
— Да, хорошо, если подберешь такие обстоятельства, которые способны пустить в глаза мглу, — сказал Чичиков, смотря тоже с удовольствием в глаза
философа, как ученик, который
понял заманчивое место, объясняемое учителем.
— Совершенно правильно, — отвечал он и, желая смутить, запугать ее, говорил тоном
философа, привыкшего мыслить безжалостно. — Гуманизм и борьба — понятия взаимно исключающие друг друга. Вполне правильное представление о классовой борьбе имели только Разин и Пугачев, творцы «безжалостного и беспощадного русского бунта». Из наших интеллигентов только один Нечаев
понимал, чего требует революция от человека.
Клим заметил, что историк особенно внимательно рассматривал Томилина и даже как будто боялся его; может быть, это объяснялось лишь тем, что
философ, входя в зал редакции, пригибал рыжими ладонями волосы свои, горизонтально торчавшие по бокам черепа, и, не зная Томилина, можно было
понять этот жест как выражение отчаяния...
Мои друзья католики в конце концов
поняли, что меня нельзя считать выразителем православной церковной мысли, что меня следует рассматривать как индивидуального христианского
философа.
Я хотел бы, чтобы мне поверили читатели этой автобиографии, что я совсем не почтенный и не солидный человек, совсем не учитель жизни, а лишь искатель истины и правды, бунтарь, экзистенциальный
философ,
понимая под этим напряженную экзистенциальность самого
философа, но не учитель, не педагог, не руководитель.
—
Философы доказывают, что человек не может думать без слов… Как только человек начнет думать, так непременно…
понимаешь? в голове есть слова… Гм… Что ты на это скажешь?..
От бытия нельзя отделаться никакими фокусами критического мышления, бытие изначально навязано нашему органическому мышлению, дано ему непосредственно, и здоровое религиозное сознание народов
понимает это гораздо лучше болезненного и извращенного рационалистического сознания новых
философов.
Ах! тот, которого в насмешку прозвали чизльгёрстским
философом,
понимал это отлично!
— Я сочинение Егора Егорыча о самовоспитании, — начал он, — вчера ночью снова прочитал и очень благодарен вам за ваши наставления; я гораздо в нем более прежнего
понял, и мне теперь очень любопытно одно: кто такой господин Бем, о котором там тоже часто упоминается?..
Философ он, вероятно?
Понравились мне эти слова, только не
понял я насчёт питья, и он мне рассказал про
философа Сократа, отравленного народом за отрицание бога. Всё бы надо знать, всё в прошлом интересно и поучительно, а я — точно крот, дневному свету неприятелем живу.
Извините, я не мудрец и не
философ, — продолжал Иван Дмитрич с раздражением, — и ничего я в этом не
понимаю.
Только теперь я
понял, почему мой отец называл Николая Матвеича
философом.
Философ в страхе
понял, что она творила заклинания.
— А, не
понимаете… Ведь вы учили в вашей семинарии философию? Да? Вероятно, знаете, что был такой немецкий
философ Фихте?
В догматической обусловленности философии видят угрозу ее свободе потому, что совершенно ложно
понимают, в каком смысле и как даны догматы
философу; именно считается, что они навязаны извне, насильственно предписаны кем-то, власть к тому имущим или ее присвоившим.
Нельзя не признать, что учение Шлейермахера носит явные черты двойственности, которая позволяет его истолковывать и как
философа субъективизма в религии (как и мы
понимаем его здесь вслед за Гегелем) [Бывает, что «я» находит в субъективности и индивидуальности собственного миросозерцания свое наивысшее тщеславие — свою религию», — писал о Ф. Шлейермахере Гегель в «Лекциях по истории философии» (Гегель. Соч. М.; Л., 1935.
Нарочно вдаваясь в ту ловушку слов, которую ставили ему
философы или он сам себе, он начинал как будто что-то
понимать.
Я
понял, что я не мыслитель, не
философ, а просто виртуоз.
Есть духовное содержание мира идей, о котором нужно сказать, чтобы
понять путь
философа.
Мир этот был основан на господстве аристократии — сама демократия была аристократична; и этот античный аристократизм мешал величайшим
философам Греции Платону и Аристотелю
понять зло и неправду рабства.
— Ну, понятно, — сказал директор. — Кто их не любит? Это понятно… Все грешны… Все мы жаждем любви, сказал какой-то…
философ… Мы тебя
понимаем… Вот что… Ежели ты так уж любишь, то изволь: я дам тебе письмо к одной… Она хорошенькая… Езди к ней на мой счет. Хочешь? И к другой дам письмо… И к третьей дам письмо!.. Все три хорошенькие, говорят по-французски… пухленькие… Вино тоже любишь?
Известно, что Гегеля можно
понимать консервативно и революционно: он породил правое и левое течение, он был
философом прусского государства, в котором видел воплощение абсолютного духа, и он же через диалектику внес революционную динамику в мышление, породил Маркса.
Сталин, который лишен всякой философской культуры и меньше
понимает в философии, чем молодые советские
философы, среди которых есть знающие люди, произносит верховный суд над тем, какая философия истинная.
И я это
понимаю. Je deviens philosophe [Я становлюсь
философом (фр.).].
Этот кусок льду, облегший былое я, частицу бога, поглотивший то, чему на земле даны были имена чести, благородства, любви к ближним; подле него зияющая могила, во льду ж для него иссеченная; над этим чудным гробом, который служил вместе и саваном, маленькое белое существо, полное духовности и жизни, называемое европейцем и сверх того русским и Зудою; тут же на замерзлой реке черный невольник, сын жарких и свободных степей Африки, может быть, царь в душе своей; волшебный свет луны, говорящей о другой подсолнечной, такой же бедной и все-таки драгоценной для тамошних жителей, как нам наша подсолнечная; тишина полуночи, и вдруг далеко, очень далеко, благовест, как будто голос неба, сходящий по лучу месяца, — если это не высокий момент для поэта и
философа, так я не
понимаю, что такое поэзия и философия.
Истину философского познания можно
понять и принять лишь тогда, когда есть зачатки той интуиции бытия, которая достигла высшего своего выражения в творческом познавательном акте
философа.
Николай Леопольдович
понял, что он пожинает плоды своего же влияния на нее в Шестове и, первое время, в Москве. С ней он репетировал свои проповеди княжне Маргарите. Стеша оказалась достойной ученицей современного
философа.
— Видишь, мой друг, я хотел тебя предупредить… Мне пришло это на мысль по поводу нашей беседы… о тех господах, которые живут здесь под надзором… К выборам начнут съезжаться… бывать у нас. Ты
понимаешь, вдруг один из этих господ пожалует к тебе… Например, этот…
философ… Я ничего не говорил тебе до сих пор, но, право, лучше бы было воздержаться…
На том и кончилось по приговору стряпчего, что Горлицын
философ, хотя многие и не
понимали этого слова: с того времени и пошел он слыть в городе под этим названием.