Неточные совпадения
Я вышел из кибитки. Буран еще продолжался, хотя с меньшею силою. Было так темно, что хоть глаз выколи. Хозяин встретил нас у ворот, держа
фонарь под полою, и ввел меня в горницу, тесную, но довольно чистую; лучина
освещала ее. На стене висела винтовка и высокая казацкая шапка.
Звезда уже погасла, а огонь
фонаря, побледнев, еще горел, слабо
освещая окно дома напротив, кисейные занавески и тени цветов за ними.
— М-морды, — сказал человек, выхватив
фонарь из рук его,
осветил Самгина, несколько секунд пристально посмотрел в лицо его, потом громко отхаркнул, плюнул под столик и сообщил...
Густой туман окутывал город, и хотя было не более трех часов пополудни, Невский проспект пытались
осветить радужные пузыри
фонарей, похожих на гигантские одуванчики.
Спросил он не так строго, как хотелось; Анфимьевна, подняв
фонарь,
осветила лицо его, говоря...
Фонарь напротив починили, он горел ярко,
освещая дом, знакомый до мельчайшей трещины в штукатурке фасада.
За окном шелестел дождь, гладя стекла. Вспыхнул газовый
фонарь, бескровный огонь его
осветил мелкий, серый бисер дождевых капель, Лидия замолчала, скрестив руки на груди, рассеянно глядя в окно. Клим спросил: что такое дядя Хрисанф?
Дверь купе открылась, кондуктор
осветил его
фонарем, спрашивая...
Какое мщение? Бежать к бабушке, схватить ее и привести сюда, с толпой людей, с
фонарями,
осветить позор и сказать: «Вот змея, которую вы двадцать три года грели на груди!..»
Он торопливо уже зажигал диогеновский
фонарь и
освещал им эту новую, неожиданно возникшую перед ним фигуру.
Перед крыльцами домов горели
фонари, и еще
фонарей пять горели около стен,
освещая двор.
Гости стали прощаться между собою, и каждый отправился в комнату, ему назначенную. А Антон Пафнутьич пошел с учителем во флигель. Ночь была темная. Дефорж
освещал дорогу
фонарем, Антон Пафнутьич шел за ним довольно бодро, прижимая изредка к груди потаенную суму, дабы удостовериться, что деньги его еще при нем.
Безветренный снег валил густыми хлопьями, сквозь его живую вуаль изредка виднелись какие-то светлевшие пятна, и, только наткнувшись на деревянный столб, можно было удостовериться, что это
фонарь для освещения улиц, но он
освещал только собственные стекла, залепленные сырым снегом.
Дед стоял, выставив ногу вперед, как мужик с рогатиной на картине «Медвежья охота»; когда бабушка подбегала к нему, он молча толкал ее локтем и ногою. Все четверо стояли, страшно приготовившись; над ними на стене горел
фонарь, нехорошо, судорожно
освещая их головы; я смотрел на всё это с лестницы чердака, и мне хотелось увести бабушку вверх.
У Годневых тоже услыхали. Первая выскочила на улицу, с
фонарем в руках, неусыпная Палагея Евграфовна и
осветила капитана с его противником, которым оказался Медиокритский. Узнав его, капитан еще больше озлился.
Из арки улицы, как из трубы, светлыми ручьями радостно льются песни пастухов; без шляп, горбоносые и в своих плащах похожие на огромных птиц, они идут играя, окруженные толпою детей с
фонарями на высоких древках, десятки огней качаются в воздухе,
освещая маленькую круглую фигурку старика Паолино, ого серебряную голову, ясли в его руках и в яслях, полных цветами, — розовое тело Младенца, с улыбкою поднявшего вверх благословляющие ручки.
Через полчаса меркнущие
фонари Батиньоля короткими мгновениями
освещали две торопливо шедшие фигуры: одна из них, сильная и тяжелая, принадлежала Зайончеку; другая, слабая и колеблющаяся, — Долинскому.
Погода была мерзкая. Сырой снег, разносимый холодным, резким ветром, слепил глаза.
Фонари издавали бледно-желтый свет, который еле
освещал на небольшое пространство сырую туманную мглу.
Барон, Петицкая и княгиня, хоть не говеем, может быть, искренне, но старались между собой разговаривать весело; князь же ни слова почти не произнес, и после обеда, когда барон принялся шаловливо развешивать по деревьям цветные
фонари, чтобы
осветить ими ночью сад, а княгиня вместе с г-жой Петицкой принялась тоже шаловливо помогать ему, он ушел в свой флигель, сел там в кресло и в глубокой задумчивости просидел на нем до тех пор, пока не вошел к нему прибывший на вечер Миклаков.
Дьячок нагнулся и
осветил фонарем бледное лицо Рославлева.
Я поспешил поскорее одеться и вышел на крыльцо. При слабом месячном освещении можно было рассмотреть только две повозки, около которых медленно шевелились человеческие тени.
Фонарь, с которым появился Федя около экипажей,
освещал слишком небольшое пространство, из которого выставлялись головы тяжело дышавших лошадей и спины двух кучеров.
Владимир Сергеич побежал на крик. Он нашел Ипатова на берегу пруда;
фонарь, повешенный на суку, ярко
освещал седую голову старика. Он ломал руки и шатался как пьяный; возле него женщина, лежа на траве, билась и рыдала; кругом суетились люди. Иван Ильич уже вошел по колена в воду и щупал дно шестом; кучер раздевался, дрожа всем телом; два человека тащили вдоль берега лодку; слышался резкий топот копыт по улице деревни… Ветер несся с визгом, как бы силясь задуть
фонари, а пруд плескал и шумел, чернея грозно.
Ефимка, уж поправив наверху половицу, казалось, потерял весь страх. Шагая через две и три ступени, он с веселым лицом полез вперед, только оглядываясь и
освещая фонарем дорогу становому. За становым шел Егор Михайлович. Когда они скрылись, Дутлов, поставив уже одну ногу на ступеньку, вздохнул и остановился. Прошли минуты две, шаги их затихли на чердаке; видно, они подошли к телу.
Я думаю, что если бы смельчак в эту страшную ночь взял свечу или
фонарь и, осенив, или даже не осенив себя крестным знамением, вошел на чердак, медленно раздвигая перед собой огнем свечи ужас ночи и
освещая балки, песок, боров, покрытый паутиной, и забытые столяровой женою пелеринки, — добрался до Ильича, и ежели бы, не поддавшись чувству страха, поднял
фонарь на высоту лица, то он увидел бы знакомое худощавое тело с ногами, стоящими на земле (веревка опустилась), безжизненно согнувшееся на-бок, с расстегнутым воротом рубахи, под которою не видно креста, и опущенную на грудь голову, и доброе лицо с открытыми, невидящими глазами, и кроткую, виноватую улыбку, и строгое спокойствие, и тишину на всем.
На третий день, утром, когда я вошел в хлев, они не бросились — как всегда было — под ноги мне, а, сбившись кучей в темном углу, встретили меня незнакомым, сиплым хрюканьем.
Осветив их огнем
фонаря, я увидал, что глаза животных как будто выросли за ночь, выкатились из-под седых ресниц и смотрят на меня жалобно, с великим страхом и точно упрекая. Тяжелое дыхание колебало зловонную тьму, и плавал в ней охающий, точно человечий, стон.
Мы вытащили четыре грязные туши, положили их среди двора. Чуть брезжило;
фонарь, поставленный на землю,
освещал тихо падавшие снежинки и тяжелые головы свиней с открытыми пастями, — у одной из них глаз выкатился, точно у пойманной рыбы.
Я остался в сенях, глядя в щель на двор: в сумраке утра натужно горел огонь
фонаря, едва
освещая четыре серых мешка, они вздувались и опадали со свистом и хрипом; хозяин — без шапки — наклонился над ними, волосы свесились на лицо ему, он долго стоял, не двигаясь, в этой позе, накрытый шубой, точно колоколом… Потом я услышал сопенье и тихий человечий шепот...
— Так пойдемте, — сказал Степан и, повернувшись, вдруг исчез, как будто растаял в тумане. Большое желтое пятно его
фонаря закачалось низко над землей,
освещая кусочек узкой тропинки.
На дворе стоят, понурясь, лошади наших верховых, а людей — ни одного. И только войдя в сени, увидал я их: прижались все пятеро к стене в сенях; на пороге открытой в избу двери стоит
фонарь,
освещая слабым, дрожащим огнём голое человеческое тело.
Приподняв
фонарь, он
осветил горницу: стражник лежал в переднем углу под столом, так что видны были только его голые, длинно вытянутые ноги, чёрные от волос; они тяжко упирались согнутыми пальцами в мокрый, тёмный пол, будто царапая его, а большие круглые пятки разошлись странно далеко врозь. Авдотья лежала у самого порога, тоже вверх спиной, подогнув под себя руки; свет
фонаря скользил по её жёлтому, как масло, телу, и казалось, что оно ещё дышит, живёт.
Разумная жизнь подобна человеку, несущему далеко перед собой
фонарь, освещающий его путь. Такой человек никогда не доходит до конца освещенного места, — освещенное место всегда идет впереди его. Такова разумная жизнь, и только при такой жизни нет смерти, потому что
фонарь не переставая
освещает до последней минуты, и уходишь за ним так же спокойно, как и во всё продолжение жизни.
Потом высоко поднял
фонарь и,
освещая мне путь, быстрой, семенящей, старческой походкой двинулся от ворот, закрыв их предварительно и дважды повернув ключ в ржавом замке.
Свет
фонаря, горевшего снаружи y двери домика, скупо
освещал внутренность избы, разграбленной бесцеремонными австрийцами и совершенно пустой.
Вагоны дергались на месте, что-то постукивало. И постепенно от всех этих звуков и оттого, что я лег удобно и спокойно, сон стал покидать меня. А доктор заснул, и, когда я взял его руку, она была как у мертвого: вялая и тяжелая. Поезд уже двигался медленно и осторожно, слегка вздрагивая и точно нащупывая дорогу. Студент-санитар зажег в
фонаре свечу,
осветил стены и черную дыру дверей и сказал сердито...
— Кончено!.. — проговорил Сергей Дмитриевич и, подняв труп, быстро пошел по направлению к большой дороге и берегу Волхова,
освещая себе путь
фонарем.
На самом берегу, у пристани, мрак казался еще гуще, несмотря на то, что по бокам какой-то темной движущейся массы мелькали десятки
фонарей, слабо
освещая лишь отдельные фигуры.
Темная, непроглядная осенняя ночь спустилась над Грузиным. Из графского дома вышла какая-то странная процессия, направляясь к церкви. Четверо слуг с зажженными
фонарями и вооруженные длинными железными ломами
освещали путь графу Алексею Андреевичу Аракчееву и Петру Андреевичу Клейнмихелю, шедшим в середине. Они шли медленно, храня глубокое молчание.
Один из стоявших перед ним вынул из-под полы шинели потайной
фонарь и
осветил его и себя.
На нем старушка с добродушным лицом встретила приезжих и
осветила им дорогу
фонарем.
Большой монастырский двор, расположенный на берегу Донца у подножия Святой Горы и огороженный, как стеною, высокими гостиными корпусами, теперь, в ночное время, когда его
освещали только тусклые
фонари, огоньки в окнах да звезды, представлял из себя живую кашу, полную движения, звуков и оригинальнейшего беспорядка.
Впереди Иван ведет колонну,
освещая ей путь
фонарем и остерегая ее от снежных гор и опасных мест.