Бедные, бедные крестьяне!
Вы, наверно, стали некрасивыми,
Так же боитесь бога и болотных недр.
О, если б вы понимали,
Что сын ваш в России
Самый лучший поэт!
Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,
Когда босые ноги он в лужах осенних макал?
А теперь он
ходит в цилиндреИ лакированных башмаках.
Неточные совпадения
Библиотека эта по завещанию поступила
в музей. И старик Хлудов до седых волос вечера проводил по-молодому, ежедневно за лукулловскими ужинами
в Купеческом клубе, пока
в 1882 году не умер скоропостижно по пути из дома
в клуб. Он
ходил обыкновенно
в высоких сапогах,
в длинном черном сюртуке и всегда
в цилиндре.
Был уж одиннадцатый час утра, когда мы вышли для осмотра Корчевы. И с первого же шага нас ожидал сюрприз: кроме нас, и еще путешественник
в Корчеве сыскался. Щеголь
в гороховом пальто [Гороховое пальто — род мундира, который, по слухам, одно время был присвоен собирателям статистики. (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)],
в цилиндре —
ходит по площади и тросточкой помахивает. Всматриваюсь: словно как на вчерашнего дьякона похож… он, он самый и есть!
— Варнава Васильевич! Отоприте мне, Варнава Васильевич! — закричал ему Дарьянов, но зов этот пропадал бесследно. Препотенский по-прежнему тер ожесточенно свои кирпичи, локти его
ходили один против другого, как два кривошипа; мокрые волосы трепались
в такт из стороны
в сторону; сам он также качался, как подвижной
цилиндр, и ничего не слыхал и ни на что не откликался.
В большом доме напротив, у инженера Должикова играли на рояле. Начинало темнеть, и на небе замигали звезды. Вот медленно, отвечая на поклоны,
прошел отец
в старом
цилиндре с широкими загнутыми вверх полями, под руку с сестрой.
Писали записки, складывали их вдвое и клали
в старый
цилиндр Никодима Александрыча, и, когда скоплялось достаточно записок, Костя, изображавший почтальона,
ходил вокруг стола и раздавал их. Дьякон, Катя и Костя, получавшие смешные записки и старавшиеся писать посмешнее, были
в восторге.
Толстый клоун, немец Майер, показывал
в цирке свинью; одетая
в длиннополый сюртук,
в цилиндре,
в сапожках бутылками, она
ходила на задних ногах, изображая купца.
Две мощные руки обхватывают ее за талию и легко взбрасывают на спину лошади, на широкий кожаный матрац. Почти
в тот же момент и стулья, и белые столбы, и тиковые занавески у входов — все сливается
в один пестрый круг, быстро бегущий навстречу лошади. Напрасно руки замирают, судорожно вцепившись
в жесткую волну гривы, а глаза плотно сжимаются, ослепленные бешеным мельканием мутного круга. Мужчина
в цилиндре ходит внутри манежа, держит у головы лошади конец длинного бича и оглушительно щелкает им…
Каждый раз,
проходя мимо человека
в цилиндре, лошадь косится на хлыст, торчащий у него из-под мышки, и тревожно храпит и, прядая, влечет за собою упирающегося конюха.
— Не так я за себя рад, — сказал Балабайкин, — как за вас, голубчики мои милые. Не будете вы теперь голодать да босиком
ходить. Я за искусство рад… Прежде всего, братцы, поеду
в Москву и прямо к Айе: шей ты мне, братец, гардероб… Не хочу пейзанов играть, перейду на амплуа фатов да хлыщей. Куплю
цилиндр и шапокляк. Для фатов серый
цилиндр.
Скрипнула дверь, пахнул сквозняк и
в вагон вошла личность угрюмого вида,
в крылатке,
в цилиндре и синих очках. Личность оглядела места, нахмурилась и
прошла дальше.
Считаете неразумным идти убивать турок или немцев — не
ходите; считаете неразумным насилием отбирать труд бедных людей для того, чтобы надевать
цилиндр или затягиваться
в корсет, или сооружать затрудняющую вас гостиную — не делайте этого; считаете неразумным развращенных праздностью и вредным сообществом сажать
в остроги, т. е.
в самое вредное сообщество и самую полную праздность — не делайте этого; считаете неразумным жить
в зараженном городском воздухе, когда можете жить на чистом; считаете неразумным учить детей прежде и больше всего грамматикам мертвых языков, — не делайте этого.