Неточные совпадения
— Но позвольте, позвольте же мне, отчасти, все рассказать… как было дело и… в свою очередь… хотя это и лишнее, согласен с вами, рассказывать, — но год назад эта девица
умерла от тифа, я же остался жильцом, как был, и
хозяйка, как переехала на теперешнюю квартиру, сказала мне… и сказала дружески… что она совершенно во мне уверена и все… но что не захочу ли я дать ей это заемное письмо, в сто пятнадцать рублей, всего что она считала за мной долгу.
Живи он с одним Захаром, он мог бы телеграфировать рукой до утра и, наконец,
умереть, о чем узнали бы на другой день, но глаз
хозяйки светил над ним, как око провидения: ей не нужно было ума, а только догадка сердца, что Илья Ильич что-то не в себе.
— Испортить хотите их, — говорила она, — чтоб они нагляделись там «всякого нового распутства», нет, дайте мне прежде
умереть. Я не пущу Марфеньку, пока она не приучится быть
хозяйкой и матерью!
Глафира еще при жизни матери успела понемногу забрать весь дом в руки: все, начиная с отца, ей покорялись; без ее разрешения куска сахару не выдавалось; она скорее согласилась бы
умереть, чем поделиться властью с другой
хозяйкой, — и какою еще
хозяйкой!
— Скажите, ногти еще чистит! — волновалась
хозяйка. —
Умирает, а туда же…
— Какой ты хозяин!.. Брата выгнал и меня хотел пустить по миру… Нет, Гордей Евстратыч,
хозяйка здесь я. Ты налаживай свой дом, да в нем и хозяйничай, а этот дом батюшкин… И отцу Крискенту закажи, чтобы он тоже не ходил к нам. Вы с ним меня живую бы закопали в землю… Дескать, пущай только старуха
умрет, тогда мы все по-своему повернем.
Наркис. Мне житье теперь… Мне житье! Малина!
Умирать не надо. Что только есть, первый сорт. Хозяин у меня глупый, — вот послал меня с мужиками рядиться, луга кортомим; а я не очень чтоб уважаю. А с
хозяйкой я в любви и во всяком согласии.
— Она тут, у этого бедняка Савелия, и
умерла? — перебила их
хозяйка, обращаясь к Симановской.
А на привале, на людях, — ожил и сейчас же опять о своей
хозяйке — о смерти — заговорил, бойко таково. Убеждает людей:
умрёте, дескать, исчезнете в неизвестный вам день, в неведомый час, — может быть, через три версты от этого места громом убьёт.
Да что мне время! Жить и
умиратьУж лучше вместе. Годы подошли,
Кузьма Захарьич, мне нужна
хозяйка.
Мы ровни по годам и по всему.
Поговори ты ей! Заставь меня
Навечно Богу за тебя молиться!
Честна вдова, а мужняя жена
Еще честней в дому благочестивом.
Умерла Платонида, келья ее Манефе досталась. Стала она в ней полной
хозяйкой, завися от одной только игуменьи матери Екатерины.
В статье «Жизнь в городе» Толстой рассказывает историю одной больной прачки. Она задолжала в ночлежной квартире шестьдесят копеек; по жалобе
хозяйки, городовой «с саблей и пистолетом на красном шнурке» выселил ее из квартиры. Весь день прачка просидела около церкви, а вечером воротилась к дому, упала и
умерла. Толстой пошел на ее квартиру.
Прасковья Федоровна запела. Пела она о том, какими раньше хорошими лошадьми были эти гнедые. «Ваша
хозяйка в старинные годы много имела хозяев сама… Юный корнет и седой генерал — каждый искал в ней любви и забавы…» И вот она состарилась и грязною нищенкою
умирает в углу. И та же пара гнедых, теперь тощих и голодных, везет ее на кладбище.
Минкина, видимо, тоже чего-то выжидала. Дворня положительно не узнавала ее: из флигеля перестали раздаваться вопли избитых ею до полусмерти девушек, прекратились любимые ею экзекуции на конюшне, она осталась строгой, бдительной
хозяйкой, но казалось в ней
умерла жестокая домоправительница, и при имени ее трепетали лишь по кровавым воспоминаниям прошлого.