Неточные совпадения
Даже самый беспорядок в этих комнатах после министерской передней, убожества
хозяйского кабинета и разлагающегося великолепия мертвых залов, — даже беспорядок казался приятным, потому что красноречиво свидетельствовал о присутствии живых людей: позабытая на столе
книга, начатая женская работа, соломенная шляпка с широкими полями и простеньким полевым цветочком, приколотым к тулье, — самый воздух, кажется, был полон жизни и говорил о чьем-то невидимом присутствии, о какой-то женской руке, которая производила этот беспорядок и расставила по окнам пахучие летние цветы.
Я садился обыкновенно направо от входа, у окна, за
хозяйский столик вместе с Григорьевым и беседовал с ним часами. То и дело подбегал к столу его сын, гимназист-первоклассник, с восторгом показывал купленную им на площади
книгу (он увлекался «путешествиями»), брал деньги и быстро исчезал, чтобы явиться с новой
книгой.
Я всячески исхитрялся читать, старуха несколько раз уничтожала
книги, и вдруг я оказался в долгу у лавочника на огромную сумму в сорок семь копеек! Он требовал денег и грозил, что станет отбирать у меня за долг
хозяйские, когда я приду в лавку за покупками.
Филицата. Платона даром обидели — вот что! Он
хозяйскую пользу соблюдал и такие
книги писал, что в них все одно что в зеркале, сейчас видно, кто и как сплутовал. За то и возненавидели.
В углу
хозяйской каморки стояла постель, перед постелью стол, покрытый ковром, заваленный
книгами большой старинной формы, в переплетах, напоминавших священные
книги.
Массивный библиотечный шкаф, наполненный
книгами, и тяжелые портьеры на дверях и окнах дополняли убранство этого делового
хозяйского уголка.
Потом поставил свои условия: каждый день быть в лавке с 9-ти часов утра и до 9-ти вечера, харчи и квартира
хозяйские, жалованья 20 р. в месяц, но деньги при себе не держать, дабы баловства не было, спать у себя, баня
хозяйская, кухарку не трогать,
книг не читать, на гитаре не играть, водки не пить, песен не петь, в карты не играть и гостей к себе не принимать.
В столовой, рядом, давно уже ходили, разговаривали и стучали посудой. Потом все затихло, и послышался
хозяйский голос Сергея Андреича, отца Павла, горловой, снисходительный басок. При первых его округлых и приятных звуках будто пахнуло хорошими сигарами, умной
книгой и чистым бельем. Но теперь в нем было что-то надтреснутое и покоробленное, словно и в гортань Сергея Андреича проник грязно-желтый, скучный туман.