Неточные совпадения
Она замялась. Она не хотела сказать, что, когда разбивали еврейские дома, он разбивал тоже, и после стали драться с
войсками… Она думала, что
лучше не говорить этого, и замолчала.
В экономическом отношении проповедуется теория, сущность которой в том, что чем хуже, тем
лучше, что чем больше будет скопления капитала и потому угнетения рабочего, тем ближе освобождение, и потому всякое личное усилие человека освободиться от давления капитала бесполезно; в государственном отношении проповедуется, что чем больше будет власть государства, которая должна по этой теории захватить не захваченную еще теперь область частной жизни, тем это будет
лучше, и что потому надо призывать вмешательство правительств в частную жизнь; в политических и международных отношениях проповедуется то, что увеличение средств истребления, увеличение
войск приведут к необходимости разоружения посредством конгрессов, арбитраций и т. п.
Если начальник губернии в
хороших отношениях с полковым командиром, то в эти дни являются трубы или большой барабан с товарищами, смотря по тому, какое
войско стоит в губернии; и увертюра из «Лодоиски» и «Калифа Багдадского» вместе с французскими кадрилями, напоминающими незапамятные времена греческого освобождения и «Московского телеграфа», увеселяют слух купчих, одетых по-летнему — в атлас и бархат, и тех провинциальных барынь, за которыми никто не ухаживает, каких, впрочем, моложе сорока лет почти не бывает.
— Оно так, Тимофей Федорович; не худо бы нам добраться до
войска пана Хоткевича: если он будет победителем, тем
лучше для нас — и мы там были налицо; если ж, на беду, его поколотят…
Спустя несколько дней, в продолжение которых Сеникур почти не говорил со мною, он сказал мне одним утром: «Полина! через час меня уже в Москве не будет: отступление нашего
войска не обещает ничего
хорошего; я не хочу подвергать тебя опасности; ты можешь возвратиться к твоей матери, можешь даже навсегда остаться в России; ты свободна».
Мало-помалу, сами того не замечая, перешли они из нападающих в бегущие и все еще не понимали, что это идет смертный конец, и все еще искали оправдания: осень идет, дороги трудны,
войск прибавили, — но завтра будет по-старому, по-хорошему.
Но масса
войска не стала от того
лучше.
Г-н Устрялов говорит о них: «Среди смут и неустройств XVII века московские стрельцы содействовали правительству к восстановлению порядка: они смирили бунтующую чернь в селе Коломенском, подавили мятеж
войска на берегах Семи и вместе с другими ратными людьми нанесли решительное поражение Разину под Симбирском; а два полка московских стрельцов, бывшие в Астрахани, при разгроме ее злодеем, хотели
лучше погибнуть, чем пристать к его сообщникам, и погибли» (том I, стр. 21).
Вспомним и позднейшее изображение князя Игоря в «Слове», мало подвергшемся книжной порче: и он, подобно древним князьям, является храбрым и деятельным; он сам идет во главе своего
войска в чужую землю, чтобы отомстить врагам за обиду земли Русской; он не смущается пред опасностями и говорит: «
Лучше потяту быти, неже полонену быти…» Не таким является Владимир в наших народных сказаниях.
Храни его Господь!
Но
лучше бы меня теперь у
войскаОставил он. Не надо б дать врагу
Опомниться.
Ему сказали, что начальство поступило бы еще
лучше, если бы вовсе не призывало
войска против безоружных людей, тогда, как теперь, вероятно, отсутствующему Государю дали знать в Ливадию, что студенты бунтуют, выставили их бунтовщиками и потому-де вынуждены были употребить военную силу.
Противная же партия говорила, что хотя очень вероятно, что депутатов и арестуют, но
лучше арест нескольких человек, чем стычка с
войсками.
— Нам нужны в
войске хорошие, прочные деятели не из корпусов, но вот именно люди вашего, например, развития, — продолжал Бейгуш.
— Праздный вопрос, господин полковник, потому что я думаю, вы сами
лучше меня знаете, где находятся сейчас наши славные, доблестные
войска, и не имеет смысла еще раз напоминать вам и про их героическое вступление в Восточную Пруссию и ив Галицию…
Благодарю за дружбу вашу; уверен в вашем
хорошем мнении обо мне; но вы… не целое
войско русское.
Если же она желает, продолжал Элиас, чтобы известие о сборах русского
войска на Лифляндию было ею первою сообщено его превосходительству, господину генерал-вахтмейстеру и чтобы неожиданность этого извещения придала ему цены, следственно, таинственности и важности дипломатическим ее трудам, то всего
лучше держать на нынешний день музыканта в отдалении так, чтобы он никак не мог добраться до генерала.
Тем
лучше выполнялась воля начальства, что она согласовалась и с чувством всего
войска.
Чтобы
лучше обманывать Паткуля, обещано передавать ему время от времени известия о том, что делалось в шведском
войске.
Дух
войска был как нельзя
лучше: долгое брестское сидение не сопровождалось праздностью и бездельем; последующий поход был далеко не из трудных, переходы невелики, отдыхи частые, особенных недостатков не ощущалось. Больше всего приходилось терпеть от холода, так как в холщовых рубашках пронимало насквозь, особенно по ночам, но и это горе вскоре миновало, так как к
войскам подвезли зимнее платье.
— Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d’avoir un beau style, [ — Мой милый, с 500 тысячами
войска было бы легко иметь
хороший слог,] — сказал граф Растопчин. Пьер понял, почему графа Растопчина беспокоила редакция ноты.
Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и
хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в
войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, чтò делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор пока французы были в Москве, и — главное — неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь, и преимущество находится на нашей стороне.
— Христос говорит: вам внушено, вы привыкли считать
хорошим и разумным то, чтобы силой отстаиваться от зла и вырывать глаз за глаз, учреждать уголовные суды, полицию,
войско, отстаиваться от врагов, а я говорю: не делайте насилия, не участвуйте в насилии, не делайте зла никому, даже тем, которых вы называете врагами.
Люди этой партии говорили и думали, что всё дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии, что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять
войском, что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализирует 50 тысяч
войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет
лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
Нет, но что́
лучше всего, — продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, — это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские
войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку.
— Подождите, господа, — сказал он. — Сраженье выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но
лучше подождать радоваться. — Однако он послал адъютанта проехать по
войскам с этим известием.