Неточные совпадения
«Она хочет взять этот
тон, и тем
лучше, — подумал он, — а то всё одно и то же».
— Нет, мне надо, надо ехать, — объясняла она невестке перемену своего намерения таким
тоном, как будто она вспомнила столько дел, что не перечтешь, — нет, уж
лучше нынче!
— Ах, эти мне сельские хозяева! — шутливо сказал Степан Аркадьич. — Этот ваш
тон презрения к нашему брату городским!… А как дело сделать, так мы
лучше всегда сделаем. Поверь, что я всё расчел, — сказал он, — и лес очень выгодно продан, так что я боюсь, как бы тот не отказался даже. Ведь это не обидной лес, — сказал Степан Аркадьич, желая словом обидной совсем убедить Левина в несправедливости его сомнений, — а дровяной больше. И станет не больше тридцати сажен на десятину, а он дал мне по двести рублей.
Оказалось, что все как-то было еще
лучше, чем прежде: щечки интереснее, подбородок заманчивей, белые воротнички давали
тон щеке, атласный синий галстук давал
тон воротничкам; новомодные складки манишки давали
тон галстуку, богатый бархатный <жилет> давал <
тон> манишке, а фрак наваринского дыма с пламенем, блистая, как шелк, давал
тон всему.
— Ай, славная монета! Ай, добрая монета! — говорил он, вертя один червонец в руках и пробуя на зубах. — Я думаю, тот человек, у которого пан обобрал такие
хорошие червонцы, и часу не прожил на свете, пошел тот же час в реку, да и
утонул там после таких славных червонцев.
Она ничуть не считается с тем, что у меня в школе учатся девицы
хороших семейств, — заговорила мать
тоном человека, у которого начинают болеть зубы.
Затем он вспомнил, что в кармане его лежит письмо матери, полученное днем; немногословное письмо это, написанное с алгебраической точностью, сообщает, что культурные люди обязаны работать, что она хочет открыть в городе музыкальную школу, а Варавка намерен издавать газету и пройти в городские головы. Лидия будет дочерью городского головы. Возможно, что, со временем, он расскажет ей роман с Нехаевой; об этом
лучше всего рассказать в комическом
тоне.
Он почти сердито стал спрашивать ее, почему она не читает книг, не ходит в театр, не знает ничего
лучше постельки, но Рита, видимо, не уловив его
тона, спросила спокойно, расплетая волосы...
— Прежде всего необходим
хороший плуг, а затем уже — парламент. Дерзкие словечки дешево стоят. Надо говорить словами, которые, укрощая инстинкты, будили бы разум, — покрикивал он, все более почему-то раздражаясь и багровея. Мать озабоченно молчала, а Клим невольно сравнил ее молчание с испугом жены писателя. Во внезапном раздражении Варавки тоже было что-то общее с возбужденным
тоном Катина.
Он бы не задумался сгореть или
утонуть за него, не считая этого подвигом, достойным удивления или каких-нибудь наград. Он смотрел на это, как на естественное, иначе быть не могущее дело, или,
лучше сказать, никак не смотрел, а поступал так, без всяких умозрений.
Райский между тем сгорал желанием узнать не Софью Николаевну Беловодову — там нечего было узнавать, кроме того, что она была прекрасная собой, прекрасно воспитанная,
хорошего рода и
тона женщина, — он хотел отыскать в ней просто женщину, наблюсти и определить, что кроется под этой покойной, неподвижной оболочкой красоты, сияющей ровно, одинаково, никогда не бросавшей ни на что быстрого, жаждущего, огненного или наконец скучного, утомленного взгляда, никогда не обмолвившейся нетерпеливым, неосторожным или порывистым словом?
— Милый мой, — сказал он мне вдруг, несколько изменяя
тон, даже с чувством и с какою-то особенною настойчивостью, — милый мой, я вовсе не хочу прельстить тебя какою-нибудь буржуазною добродетелью взамен твоих идеалов, не твержу тебе, что «счастье
лучше богатырства»; напротив, богатырство выше всякого счастья, и одна уж способность к нему составляет счастье.
Тон короткой, но сильной речи Фанарина был такой, что он извиняется за то, что настаивает на том, что господа сенаторы с своей проницательностью и юридической мудростью видят и понимают
лучше его, но что делает он это только потому, что этого требует взятая им на себя обязанность.
После этой сцены Привалов заходил в кабинет к Василию Назарычу, где опять все время разговор шел об опеке. Но, несмотря на взаимные усилия обоих разговаривавших, они не могли попасть в прежний
хороший и доверчивый
тон, как это было до размолвки. Когда Привалов рассказал все, что сам узнал из бумаг, взятых у Ляховского, старик недоверчиво покачал головой и задумчиво проговорил...
Лопухов собирался завтра выйти в первый раз из дому, Вера Павловна была от этого в особенно
хорошем расположении духа, радовалась чуть ли не больше, да и наверное больше, чем сам бывший больной. Разговор коснулся болезни, смеялись над нею, восхваляли шутливым
тоном супружескую самоотверженность Веры Павловны, чуть — чуть не расстроившей своего здоровья тревогою из — за того, чем не стоило тревожиться.
Я понимаю Le ton d'exaltation [восторженный
тон (фр.).] твоих записок — ты влюблена! Если ты мне напишешь, что любишь серьезно, я умолкну, — тут оканчивается власть брата. Но слова эти мне надобно, чтоб ты сказала. Знаешь ли ты, что такое обыкновенные люди? они, правда, могут составить счастье, — но твое ли счастье, Наташа? ты слишком мало ценишь себя!
Лучше в монастырь, чем в толпу. Помни одно, что я говорю это, потому что я твой брат, потому что я горд за тебя и тобою!
— Скажи
лучше, чтоб тебе водки не захотелось пить, старая пьяница! — отвечала ткачиха, — нужно быть такой сумасшедшей, как ты, чтобы повеситься! Он
утонул!
утонул в пролубе! Это я так знаю, как то, что ты была сейчас у шинкарки.
Первая книга, которую я начал читать по складам, а дочитал до конца уже довольно бегло, был роман польского писателя Коржениовского — произведение талантливое и написанное в
хорошем литературном
тоне. Никто после этого не руководил выбором моего чтения, и одно время оно приняло пестрый, случайный, можно даже сказать, авантюристский характер.
— О нет, — задумчиво продолжал князь, не замечая
тона вопроса, — я почти всё молчал. Я часто хотел говорить, но я, право, не знал, что сказать. Знаете, в иных случаях
лучше совсем не говорить. О, я любил ее; о, очень любил… но потом… потом… потом она всё угадала…
— И
лучше бы не надо… — соглашалась Окся авторитетным
тоном настоящей бабы-хозяйки. — С молоком бы были, а то всухомятку надоело…
— Я-то и хотел поговорить с тобой, Родион Потапыч, — заговорил Кишкин искательным
тоном. — Дело, видишь, в чем. Я ведь тогда на казенных ширфовках был, так одно местечко заприметил: Пронькина вышка называется.
Хорошие знаки оказывались… Вот бы заявку там хлопотнуть!
— Очень приятно познакомиться, — проговорила Роза нова с сладкой улыбкой и тем самым
тоном, которым, по нашему соображению,
хорошая актриса должна исполнять главную роль в пьесе «В людях ангел — не жена».
Любка искоса взглянула на него. «Ишь, хмель-то еще играет, — ласково подумала она. — А ничего, — добрый и
хороший. Только немножко некрасивый». И, улыбнувшись полусонной улыбкой, она сказала
тоном капризного упрека...
— Не знаю, — начал он, как бы более размышляющим
тоном, — а по-моему гораздо бы
лучше сделал, если бы отдал его к немцу в пансион… У того, говорят, и за уроками детей следят и музыке сверх того учат.
— Более всего надо беречь свое здоровье, — говорил он догматическим
тоном, — и во-первых, и главное, для того чтоб остаться в живых, а во-вторых, чтобы всегда быть здоровым и, таким образом, достигнуть счастия в жизни. Если вы имеете, мое милое дитя, какие-нибудь горести, то забывайте их или
лучше всего старайтесь о них не думать. Если же не имеете никаких горестей, то… также о них не думайте, а старайтесь думать об удовольствиях… о чем-нибудь веселом, игривом…
— Очень
хороший. У меня все они хороши, — ответил Стельковский своим обычным, самоуверенным
тоном.
Ижбурдин. Какие они, батюшка, товарищи? Вот выпить, в три листа сыграть — это они точно товарищи, а помочь в коммерческом деле — это, выходит, особь статья. По той причине, что им же выгоднее, коли я опоздаю ко времени, а как совсем
затону — и того
лучше. Выходит, что коммерция, что война — это сюжет один и тот же. Тут всякий не то чтоб помочь, а пуще норовит как ни на есть тебя погубить, чтоб ему просторнее было. (Вздыхает.)
Анализировать эти факты, в связи с другими жизненными явлениями, он вообще не способен, но, кроме того, ненавистник, услыхав о такой претензии, пожалуй, так цыркнет, что и ног не унесешь. Нет,
лучше уж молча идти за течением, благо ненавистник благодаря кумовству относится к нему благодушно и скорее в шутливом
тоне, нежели серьезно, напоминает о недавних проказах.
Да и кроме того, если бы даже он немного и глуповат был, зато в приданое с ним шло две тысячи душ; а это такая порядочная цифра, что я знаю, например, очень
хороших людей, которые некогда не устояли против половины… — пошутила Настенька и взглянула на Калиновича; но, заметив, что он еще более нахмурился, сейчас переменила
тон.
— Я думаю, поутру, часов до двенадцати, когда он бывает еще начальником, а после этого часа он обыкновенно делается сам ничтожнейшим рабом, которого бранят, и потому поутру
лучше, — отвечал Белавин явно уж насмешливым и даже неприязненным
тоном.
— Погодите, постойте! — начал он глубокомысленным
тоном. — Не позволите ли вы мне, Яков Васильич, послать ваше сочинение к одному человеку в Петербург, теперь уж лицу важному, а прежде моему
хорошему товарищу?
— Если вопрос нескромен, так
лучше его совсем не делать, — отвечал он полушутливым
тоном.
— Ну полноте, не ходите, как можно! — заговорил он слезливо-убедительным
тоном: — ведь вы еще не знаете; там беспрестанно падают ядра;
лучше здесь…
Наконец страсть выдохлась в нем, истинная печаль прошла, но ему жаль было расстаться с нею; он насильственно продолжил ее, или,
лучше сказать, создал себе искусственную грусть, играл, красовался ею и
утопал в ней.
— Вот, видите ли, — продолжал Петр Степанович, всё более и более сердясь и беспокоясь и не находя надлежащего
тона, — вы хотите, чтоб я ушел, для уединения, чтобы сосредоточиться; но всё это опасные признаки для вас же, для вас же первого. Вы хотите много думать. По-моему,
лучше бы не думать, а так. И вы, право, меня беспокоите.
И не думал; это всё для того, что когда он уже совсем
утопал и захлебывался, то пред ним мелькнула льдинка, крошечная льдинка с горошинку, но чистая и прозрачная, «как замороженная слеза», и в этой льдинке отразилась Германия или,
лучше сказать, небо Германии, и радужною игрой своею отражение напомнило ему ту самую слезу, которая, «помнишь, скатилась из глаз твоих, когда мы сидели под изумрудным деревом и ты воскликнула радостно: „“Нет преступления!” “„Да, — сказал я сквозь слезы, — но коли так, то ведь нет и праведников”.
— Зачем же шампанского?.. Выпьем
лучше чайку! — продолжал новый майор тем же
тоном философа.
— То есть, я полагаю, — произнес решительным
тоном частный пристав, — что вам
лучше всего отвергнуть донос во всех пунктах и учинить во всем полное запирательство.
— Эта материя нехороша! — сказала решительным
тоном откупщица. — Вы дайте
лучше гладкую материю, которую я у вас брала! — прибавила она торговцу.
— Неужели я так опоздал! — произнес окончательно сконфуженным
тоном князь, быстро вынимая часы и смотря на них. — В самом деле, четыре часа! В таком случае, позвольте, я
лучше другой раз явлюсь.
— Ну, все-таки, — заметила она критическим
тоном, означавшим, что мое положение требует обряда. — И вам будет
лучше.
— Позолоти, барин
хороший… Счастлив будешь, богат будешь… — запела она попрошайническим, чисто цыганским
тоном.
В выражении его лица и в самом
тоне голоса было столько скрытой теплоты, столько ласки и здорового
хорошего чувства.
— Зачем ты, Нина, убежала от танцев? — сказала она
тоном выговора. — Стала где-то в темноте и болтаешь…
Хорошее, нечего сказать, занятие… А я тебя ищи по всем закоулкам. Вы, сударь, — обратилась она вдруг бранчиво и громко к Боброву, — вы, сударь, если сами не умеете или не любите танцевать, то хоть барышням бы не мешали и не компрометировали бы их беседой tete-a-tete.. [Наедине (франц. ).] в темных углах…
— Там такая
хорошая да славная, — повторил Константин, не слушая, — такая хозяйка, умная да разумная, что другой такой из простого звания во всей губернии не сыскать. Уехала… А ведь скучает, я зна-аю! Знаю, сороку! Сказала, что завтра к обеду вернется… А ведь какая история! — почти крикнул Константин, вдруг беря
тоном выше и меняя позу, — теперь любит и скучает, а ведь не хотела за меня выходить!
— Иван Иваныч и отец Христофор приехали! — сказал ему Мойсей Мойсеич таким
тоном, как будто боялся, что тот ему не поверит. — Ай, вай, удивительное дело, такие
хорошие люди взяли да приехали! Ну, бери, Соломон, вещи! Пожалуйте, дорогие гости!
— Полсотни лет тому назад, синьор, — говорит старик, в
тон шороху волн и звону цикад, — был однажды вот такой же веселый и звучный день, когда всё смеется и поет. Моему отцу было сорок, мне — шестнадцать, и я был влюблен, это — неизбежно в шестнадцать лет и при
хорошем солнце.
Однако, чего доброго, вы упрекнете меня в брюзжании и преувеличениях. Вы скажете, что я нарисовал такую картину жизни, в которой, собственно говоря, и существовать-то нельзя. Поэтому спешу прибавить, что среди этой жизни встречаются очень
хорошие оазисы, которые в значительной мере смягчают общие суровые
тоны. Один из таких оазисов устроил я сам для себя, а следовательно, и всем прочим не препятствую последовать моему примеру.
Он уже привык к разнородным впечатлениям, и хотя они волновали, злили его, но с ними всё же
лучше было жить. Их приносили люди. А теперь люди исчезли куда-то, — остались одни покупатели. Потом ощущение одиночества и тоска о
хорошей жизни снова
утопали в равнодушии ко всему, и снова дни тянулись медленно, в какой-то давящей духоте.
— Такой здоровый, свежий человек — хо-хо! — воскликнул Ухтищев и
тоном учителя начал убеждать Фому в необходимости для него дать исход чувству в
хорошем кутеже.