Неточные совпадения
—
Царь, вероятно,
устал от этой возни и презирает всех…
Лежа в постели, Самгин следил, как дым его папиросы сгущает сумрак комнаты, как цветет огонь свечи, и думал о том, что, конечно, Москва, Россия
устали за эти годы социального террора, возглавляемого
царем «карликовых людей», за десять лет студенческих волнений, рабочих демонстраций, крестьянских бунтов.
Сноснее одному,
Устав от тяжкого труда,
Прийти в свою тюрьму,
Прийти — и лечь на голый пол
И с черствым сухарем
Заснуть… а добрый сон пришел —
И узник стал
царем!
— Крепко завинчено! — сказал Веткин с усмешкой — не то иронической, не то поощрительной. — В четвертой роте он вчера, говорят, кричал: «Что вы мне
устав в нос тычете? Я — для вас
устав, и никаких больше разговоров! Я здесь
царь и бог!»
Тогда уж и меня
Сподобил бог уразуметь ничтожность
Мирских сует), здесь видел я
царя,
Усталого от гневных дум и казней.
Кроме того, изданные потом постановления, разные отдельные
уставы, дополнения к «Уложению» доказывали постоянную заботу
царя об улучшении юридических отношений.
И так они весь вечер друг друга утешают, пока не спьянятся оба; тогда Мигун начинает похабные сказки сказывать про попов, помещиков,
царей; дьячок хохочет и я тоже, а Савёлка без
устали сказку за сказкой вяжет и так смешно, что впору задохнуться со смеху.
Рвать им языки!
Иль устрашить тем думают меня,
Что много их? Но если б сотни тысяч
Меня в глаза убийцей называли —
Их всех молчать и предо мной смириться
Заставлю я! Меня
царем Иваном
Они зовут? Так я ж его не в шутку
Напомню им! Меня винят упорно —
Так я ж упорно буду их казнить!
Увидим, кто из нас
устанет прежде!
Я говорю вам всем: неправда то!
Всех, кто дерзнет подумать, что царевна
Убийцы дочь, на бой я вызываю!
Прижмись ко мне — не бойся, Ксенья, этих
Зеленых волн! — Я слушать вас
устал —
Я знаю сам. — Прибавьте парусов!
Какое дело нам, что на Руси
Убийца
царь! — Вот берег, берег! Ксенья,
Мы спасены!
Куда он ни взглянет, всё синяя гладь,
Всё воду лишь видит да воду,
И песни
устал он на гуслях играть
Царю водяному в угоду.
Религия Достоевского во всяком случае — именно такой лазарет. Лазарет для
усталых, богадельня для немощных. Бог этой религии — только костыль, за который хватается безнадежно увечный человек. Хватается, пытается подняться и опереться, но костыль то и дело ломается. А кругом — мрачная, унылая пустыня, и
царит над нею холодное «безгласие косности».
Однажды приехал в Тулу император Александр III. В торжественной его встрече участвовали и все учебные заведения. Учащиеся были выстроены шпалерами по улицам, по которым проезжал
царь. Инна и Маня воротились с этой встречи потные,
усталые, охрипшие. Восторженно рассказывали, как махали
царю платками, как бросали ему цветы, как до хрипоты кричали «ура!», с гордостью показывали опухшие от рукоплесканий ладони.
Избрание православного государя главою католического ордена, конечно, было нарушением
устава последнего, но папа Пий VI был уже подготовлен к этому иезуитами и смотрел на религию русского
царя и даже всего русского народа, как на временное заблуждение, которое усилиями мальтийцев и иезуитов должно скоро окончиться.
Приняв из рук судьбы страннический посох на пороге пресвитерской хижины, он соединил его потом со скипетром величайшего из государей, начертывал им военные планы, мировые народам и
царям и
уставы на вековую жизнь империи, указывал череду на престол и, наконец, положил этот посох так скромно, так печально, на Востоке, в тундрах Сибири!..
А тут еще думы об ответе
царю, ответе, от которого зависела буквально его жизнь, то и дело путались с мыслями об оставленной им любимой девушке, как-то за ней уходит старуха старая, даст ли ей покой она, чтобы могла подкрепиться сном живительным да расправить на постеле мягкой свои
усталые косточки?
На всех ярится смерть —
царя, любимца славы,
Всех ищет грозная… и некогда найдет;
Всемощныя судьбы незыблемы
уставы:
И путь величия ко гробу нас ведет!