Неточные совпадения
Ехали в
тумане осторожно и медленно, остановились у одноэтажного дома в четыре окна с парадной дверью; под новеньким железным навесом, в медальонах между окнами, вылеплены были гипсовые птицы странного вида, и весь фасад украшен аляповатой лепкой, гирляндами
цветов. Прошли во двор; там к дому примыкал деревянный флигель в три окна с чердаком; в глубине двора, заваленного сугробами снега, возвышались снежные деревья сада. Дверь флигеля открыла маленькая старушка в очках, в коричневом платье.
Он пророчески вглядывался в даль, и там, как в
тумане, появлялся ему образ чувства, а с ним и женщины, одетой его
цветом и сияющей его красками, образ такой простой, но светлый, чистый.
Перед ним стояли Вера и Полина Карповна, последняя в палевом, газовом платье, точно в
тумане, с полуоткрытою грудью, с короткими рукавами, вся в
цветах, в лентах, в кудрях. Она походила на тех беленьких, мелких пудельков, которых стригут, завивают и убирают в ленточки, ошейники и бантики их нежные хозяйки или собачьи фокусники.
Жизнь его в этот год в деревне у тетушек шла так: он вставал очень рано, иногда в 3 часа, и до солнца шел купаться в реку под горой, иногда еще в утреннем
тумане, и возвращался, когда еще роса лежала на траве и
цветах.
Лудевую фанзу мы прошли мимо и направились к Сихотэ-Алиню. Хмурившаяся с утра погода стала понемногу разъясняться.
Туман, окутавший горы, начал клубиться и подыматься кверху; тяжелая завеса туч разорвалась, выглянуло солнышко, и улыбнулась природа. Сразу все оживилось; со стороны фанзы донеслось пение петухов, засуетились птицы в лесу, на
цветах снова появились насекомые.
Понемногу погода разгулялась:
туман исчез, по земле струйками бежала вода, намокшие
цветы подняли свои головки, в воздухе опять замелькали чешуекрылые.
Однажды в ясную солнечную погоду я видел, как с моря надвигалась стена
тумана совершенно белого, молочного
цвета; походило на то, как будто с неба на землю опустился белый занавес.
На восходе солнца, когда ночной
туман садится благодатною росою на землю, когда все запахи
цветов и растений дышат сильнее, благовоннее — невыразимо очаровательна прелесть весеннего утра в степи…
Этот нежный и страстный романс, исполненный великой артисткой, вдруг напомнил всем этим женщинам о первой любви, о первом падении, о позднем прощании на весенней заре, на утреннем холодке, когда трава седа от росы, а красное небо красит в розовый
цвет верхушки берез, о последних объятиях, так тесно сплетенных, и о том, как не ошибающееся чуткое сердце скорбно шепчет: «Нет, это не повторится, не повторится!» И губы тогда были холодны и сухи, а на волосах лежал утренний влажный
туман.
Он слышал, как все они вошли в знакомую, канареечного
цвета дачу, которая как-то особенно, по-домашнему, приютилась между двух тополей. Ночь была темная, беззвездная и росистая.
Туман увлажнял лицо.
В священной тишине восходит солнце, и от камней острова поднимается в небо сизый
туман, насыщенный сладким запахом золотых
цветов дрока.
Стоя в двери, он видел спины людей, тесно стоявших у стола, слышал, как они чавкают. Алая кофточка хозяйки окрашивала всё вокруг Ильи в
цвет, застилавший глаза
туманом.
Вдали одетые
туманом курганы, может быть могилы татарских наездников, подымались, выходили из полосатой пашни: еловые, березовые рощи казались опрокинутыми в воде; и мрачный
цвет первых приятно отделялся желтоватой зеленью и белыми корнями последних; летнее солнце с улыбкой золотило эту простую картину.
День был жаркий, серебряные облака тяжелели ежечасно; и синие, покрытые
туманом, уже показывались на дальнем небосклоне; на берегу реки была развалившаяся баня, врытая в гору и обсаженная высокими кустами кудрявой рябины; около нее валялись груды кирпичей, между коими вырастала высокая трава и желтые
цветы на длинных стебельках.
Однажды на заре, когда солнце еще не всходило, но небо было
цвета апельсина и по морю бродили розовые
туманы, я и Коля вытягивали сеть, поставленную с вечера поперек берега на скумбрию. Улов был совсем плохой. В ячейке сети запутались около сотни скумбрии, пять-шесть ершей, несколько десятков золотых толстых карасиков и очень много студенистой перламутровой медузы, похожей на огромные бесцветные шляпки грибов со множеством ножек.
И когда Сердюков очнулся, то ему показалось, что он не спал, а только думал упорно и беспорядочно об этих вещах. На дворе уже начиналось утро. В
тумане по-прежнему нельзя было ничего разобрать, но он был уже белого, молочного
цвета и медленно колебался, как тяжелая, готовая подняться занавесь.
Серые и беловатые камни, желто-зеленый мох, покрытые росой кусты держидерева, кизила и карагача обозначались с чрезвычайной ясностию и выпуклостию на прозрачном, золотистом свете восхода; зато другая сторона и лощина, покрытая густым
туманом, который волновался дымчатыми неровными слоями, были сыры, мрачны и представляли неуловимую смесь
цветов: бледно-лилового, почти черного, темно-зеленого и белого.
Голова закружилась, и мир окутался
туманом. В
тумане промелькнули знакомые образы… Граф, змея, Франц, собаки огненного
цвета, девушка в красном, сумасшедший Николай Ефимыч.
Туман уже совершенно поднялся и, принимая формы облаков, постепенно исчезал в темно-голубой синеве неба; открывшееся солнце ярко светило и бросало веселые отблески на сталь штыков, медь орудий, оттаивающую землю и блестки инея. В воздухе слышалась свежесть утреннего мороза вместе с теплом весеннего солнца; тысячи различных теней и
цветов мешались в сухих листьях леса, и на торной глянцевитой дороге отчетливо виднелись следы шин и подковных шипов.
— Меня к этому побудило признание самой жертвы, что она привыкла с самого малолетства к сильному запаху
цветов. Кроме того, я сознаюсь, что действовал под влиянием страсти, я был как в
тумане и только сегодня ночью окончательно пришел в себя и понял весь ужас совершенного мною преступления.
Он не замечал более этого скромного
цветка родины, распустившегося тогда во всей юности и свежести, — он вдыхал опьяняющий аромат чудной розы, выросшей под чужим небом, — все остальное исчезло, потонуло в
тумане.
В ту ночь, до самого рассвета, задыхался в свинцовом
тумане холодный город. Безлюдны и молчаливы были его глубокие улицы, и в саду, опустошенном осенью, тихо умирали на сломанных стеблях одинокие, печальные
цветы.
И клумбы в этом саду были взрыты и истоптаны грубыми ногами, и на сломанных стеблях тихо умирали в
тумане запоздалые болезненно-яркие
цветы.
Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же
цвета мутной воды. То падал как будто
туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.