Неточные совпадения
С
трудом выразима та положительная
ценность, которая получена от общения с душой другого.
По степени большего или меньшего уважения к
труду и по уменью оценивать
труд более или менее соответственно его истинной
ценности — можно узнать степень цивилизации народа.
Объяснения эти удовлетворяли и бедных и богатых, в особенности богатых, очень долго. Но пришло время, когда объяснения эти стали недостаточными. И тогда явилось новое объяснение в виде науки политической экономии, открывшей законы, по которым выходит, что распределение
труда и пользование им зависит от спроса и предложения, от капитала, ренты, заработной платы,
ценности, прибыли и т. д.
Ценность индивидуального и индивидуальности этика раскрывает с большим
трудом, и только в сознании XIX века это было завоевано.
Качество
труда духовного, умственного, творческого иное, чем качество
труда физического, создающего хозяйственные блага, и он иначе оценивается в иерархии
ценностей.
Но от греко-римского мира осталась положительная идея
ценности качественного аристократически творческого
труда, которая должна быть согласована с библейско-христианской идеей священно-аскетического значения
труда и равенства всех людей перед Богом.
Сложность социального вопроса как вопроса духовного еще в том, что должно всемерно стремиться к улучшению положения масс и к увеличению социального значения
труда, но не должно допускать господства масс над человеческой личностью, власти количества над качеством, преобладания
ценностей материальных над
ценностями духовными.
На почве идеологии буржуазно-капиталистической и социалистически-капиталистической не может быть даже поставлена внутренняя проблема
труда, ибо для них не существует личности как верховной
ценности;
ценность личности, ее внутренней жизни и судьбы, заслонена и задавлена
ценностями хозяйственно-экономических благ,
ценностями хозяйственной мощи общества или справедливым распределением в нем хозяйственных благ.
Высшей
ценностью признаются не интересы рабочих, не
ценность человека и человеческого
труда, а сила государства, его экономическая мощь.
Вопрос остался без ответа. Мысль Евлампия Григорьевича перескочила опять к счетам и записной книжке. Торопливо присел он к письменному столу; с большим
трудом окинул он размеры своих
ценностей… что-то такое забыл и долго не мог вспомнить, что именно.
Во всех попытках, как церковных, так и внецерковных, по-евангельски, новозаветно оправдать, осмыслить все в жизни, обосновать все
ценности жизни чувствуется какая-то натяжка, какое-то насилие над Евангелием, какое-то произвольное внесение в Евангелие
ценностей иного мира [Необходимость освободить абсолютность евангельского духа от относительных
ценностей мира в последнее время прекрасно сознают М. М. Тареев в своих «Основах христианства» и кн. Е. Трубецкой в интересном
труде «Миросозерцание Вл. С. Соловьева».
Такой реакционный бунт, разрушающий иерархию
труда и иерархию
ценностей, и происходит сейчас в России.
Свержение иерархии
труда, в которой высшее качество получает соответствующее ему место, есть реакционный бунт, отбрасывающий назад, понижающий уровень культуры, истребляющий все
ценности.
Своеобразная трагедия русской революции — в развержении зияющей бездны, разделяющей и противополагающей мир
труда духовного, умственного, творческого, мир создателей
ценностей культуры и благ государства и мир
труда материального, бескачественного, мир варварски враждебный всякой культуре и всякому государству.