Неточные совпадения
— Лоскутов? Гм. По-моему, это —
человек, который родился не в свое время. Да… Ему негде
развернуться, вот он и зарылся в книги с головой. А между тем в другом месте и при других условиях он мог бы быть крупным деятелем… В нем есть эта цельность натуры, известный фанатизм — словом, за такими
людьми идут в огонь и в воду.
Доброму
человеку не только
развернуться, приударить горлицы или гопака, прилечь даже негде было, когда в голову заберется хмель и ноги начнут писать покой [Покой — название буквы «п» в старинной русской азбуке.] — он — по.
— Зачем? — удивился Штофф. — О, батенька, здесь можно сделать большие дела!.. Да, очень большие! Важно поймать момент… Все дело в этом. Край благодатный, и кто пользуется его богатствами? Смешно сказать… Вы посмотрите на них: никто дальше насиженного мелкого плутовства не пошел, или скромно орудует на родительские капиталы, тоже нажитые плутовством. О, здесь можно
развернуться!.. Только нужно
людей, надежных
людей. Моя вся беда в том, что я русский немец… да!
Здесь Прозоров
развернулся и по обыкновению показал товар лицом: его приличные манеры, остроты, находчивость и декламация открыли ему место своего
человека и почти друга дома.
— Слышали, батенька, голод-то как
развернулся? Умирать начали
люди!
И тотчас же, как-то вдруг, по-сказочному неожиданно — пред глазами
развернулась небольшая площадь, а среди нее, в свете факелов и бенгальских огней, две фигуры: одна — в белых длинных одеждах, светловолосая, знакомая фигура Христа, другая — в голубом хитоне — Иоанн, любимый ученик Иисуса, а вокруг них темные
люди с огнями в руках, на их лицах южан какая-то одна, всем общая улыбка великой радости, которую они сами вызвали к жизни и — гордятся ею.
— Ты пустяками занимаешься, братец! Такой скромный, серьёзный парень должен
развернуться шире. Если у
человека способности частного пристава, — не подобает ему служить околоточным…
— Золотопромышленность, разумеется, дело солидное, — говорил Тарас спокойно и важно, — но все-таки рискованное и требующее крупного капитала… Очень выгодно иметь дело с инородцами… Торговля с ними, даже поставленная кое-как, дает огромный процент. Это совершенно безошибочное предприятие… Но — скучное. Оно не требует большого ума, в нем негде
развернуться человеку —
человеку крупного почина…
— Итак, надо увериться. Если подозрение подтвердится, — а я думаю, что эти три
человека принадлежат к высшему разряду темного мира, — то наш план — такой план есть —
развернется ровно в двенадцать часов ночи. Если же далее не окажется ничего подозрительного, план будет другой.
Законов никаких мы не имеем, потому что естественный довольно тверд в душах наших; природа же наша, старанием правителей семейств, осталась еще в той первобытной чистоте, в какой
развернулась в первом
человеке».
Передо мной
развернулась широкая картина труда: весь каменистый берег перед бухтой был изрыт, всюду ямы, кучи камня и дерева, тачки, бревна, полосы железа, копры для битья свай и еще какие-то приспособления из бревен, и среди всего этого сновали
люди.
В саду было тихо, прохладно, и темные, покойные тени лежали на земле. Слышно было, как где-то далеко, очень далеко, должно быть за городом, кричали лягушки. Чувствовался май, милый май! Дышалось глубоко, и хотелось думать, что не здесь, а где-то под небом, над деревьями, далеко за городом, в полях и лесах
развернулась теперь своя весенняя жизнь, таинственная, прекрасная, богатая и святая, недоступная пониманию слабого, грешного
человека. И хотелось почему-то плакать.
И вслед за тем мысль молодого
человека перешагнула за ограду, и опять сверкающий, манящий, живой мир
развернулся перед его воображением.
— А я — не знаю что… Горит у меня душа… Хочется ей простора… чтобы мог я
развернуться во всю мою силу… Эхма! силу я в себе чувствую — необоримую! То есть если б эта, например, холера да преобразилась в
человека, — в богатыря… хоть в самого Илью Муромца, — сцепился бы я с ней!
Свобода
человека еще не
развернулась, не испытала себя и не участвовала в творческом акте.
Если б можно было для нас, бывавших у А.И., предвидеть, что смерть похитит его через какие-нибудь несколько недель, я первый стал бы чаще наводить его на целый ряд тем, где он
развернулся бы"вовсю"и дал возможность воочию чувствовать его удельный вес как
человека, писателя, мыслителя, политического деятеля.
Смотрю на рабочего или бородача-ломового, как он, туго
разворачиваясь, достает свою копейку или пятак, а сам так люблю его, что даже стыдно в глаза взглянуть, люблю его руку, его бороду, люблю все в нем, как самую драгоценную истину о
человеке, которую никаким войнам не затмить!
С прекращением Крымской войны и возникновением гласности и новых течений в литературе немало молодых
людей оставили службу и пустились искать занятий при частных делах, которых тогда вдруг
развернулось довольно много. Этим движением был увлечен и я.