Неточные совпадения
Самая полнота и
средние лета Чичикова много повредят ему: полноты ни в каком случае не простят герою, и весьма многие дамы, отворотившись, скажут: «Фи, такой гадкий!» Увы! все это известно автору, и при всем том он не может взять в герои добродетельного
человека, но… может быть, в сей же самой повести почуются иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения.
Это был
человек лет уже за пятьдесят,
среднего роста и плотного сложения, с проседью и с большою лысиной, с отекшим от постоянного пьянства желтым, даже зеленоватым лицом и с припухшими веками, из-за которых сияли крошечные, как щелочки, но одушевленные красноватые глазки.
Это был
человек лет пятидесяти, росту повыше
среднего, дородный, с широкими и крутыми плечами, что придавало ему несколько сутуловатый вид.
Это был
человек лет тридцати пяти, росту пониже
среднего, полный и даже с брюшком, выбритый, без усов и без бакенбард, с плотно выстриженными волосами на большой круглой голове, как-то особенно выпукло закругленной на затылке.
Рындин — разорившийся помещик, бывший товарищ народовольцев, потом — толстовец, теперь — фантазер и анархист, большой, сутулый,
лет шестидесяти, но очень моложавый; у него грубое, всегда нахмуренное лицо, резкий голос, длинные руки. Он пользуется репутацией
человека безгранично доброго,
человека «не от мира сего». Старший сын его сослан,
средний — сидит в тюрьме, младший, отказавшись учиться в гимназии, ушел из шестого класса в столярную мастерскую. О старике Рындине Татьяна сказала...
— Их, пожалуй, совсем нет. Я вот четыре
года наблюдаю
людей, которые титулуют себя революционерами, — дешевый товар! Пестро, даже — красиво, но — непрочно, вроде нашего ситца для жителей
Средней Азии.
Это был
человек лет тридцати двух-трех от роду,
среднего роста, приятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица. Мысль гуляла вольной птицей по лицу, порхала в глазах, садилась на полуотворенные губы, пряталась в складках лба, потом совсем пропадала, и тогда во всем лице теплился ровный свет беспечности. С лица беспечность переходила в позы всего тела, даже в складки шлафрока.
В Лондоне в 1920
году, зимой, на углу Пикадилли и одного переулка, остановились двое хорошо одетых
людей среднего возраста. Они только что покинули дорогой ресторан. Там они ужинали, пили вино и шутили с артистками из Дрюриленского театра.
В комнату вошел, или, вернее, вскочил —
среднего роста, свежий, цветущий, красиво и крепко сложенный молодой
человек,
лет двадцати трех, с темно-русыми, почти каштановыми волосами, с румяными щеками и с серо-голубыми вострыми глазами, с улыбкой, показывавшей ряд белых крепких зубов. В руках у него был пучок васильков и еще что-то бережно завернутое в носовой платок. Он все это вместе со шляпой положил на стул.
Это был
среднего роста и самого обыкновенного крестьянского вида
человек лет тридцати, ссылавшийся в каторгу за покушение на грабеж и убийство.
После речи товарища прокурора со скамьи адвоката встал
средних лет человек во фраке, с широким полукругом белой крахмальной груди, и бойко сказал речь в защиту Картинкина и Бочковой. Это был нанятый ими зa 300 рублей присяжный поверенный. Он оправдывал их обоих и сваливал всю вину на Маслову.
Председатель был плотный, коренастый
человек, ниже
среднего роста, с геморроидальным лицом,
лет пятидесяти, с темными с проседью волосами, коротко обстриженными, и в красной ленте — не помню уж какого ордена.
Дмитрий Федорович, двадцативосьмилетний молодой
человек,
среднего роста и приятного лица, казался, однако же, гораздо старее своих
лет.
—
Средних лет, степенный
человек.
Мужчина встал. Это был молодой
человек лет двадцати пяти,
среднего роста, здоровый, плотный. Лицо широкое, с выдающимися скулами, голова острижена в скобку, волоса обхватывал черный ремень. От сапогов вся девичья провоняла ворванью.
— Встань! — сказала ласково государыня. — Если так тебе хочется иметь такие башмаки, то это нетрудно сделать. Принесите ему сей же час башмаки самые дорогие, с золотом! Право, мне очень нравится это простодушие! Вот вам, — продолжала государыня, устремив глаза на стоявшего подалее от других
средних лет человека с полным, но несколько бледным лицом, которого скромный кафтан с большими перламутровыми пуговицами, показывал, что он не принадлежал к числу придворных, — предмет, достойный остроумного пера вашего!
Радомирецкий… Добродушный старик, плохо выбритый, с птичьим горбатым носом, вечно кричащий.
Средними нотами своего голоса он, кажется, никогда не пользовался, и все же его совсем не боялись. Преподавал он в высших классах
год от
году упраздняемую латынь, а в низших — русскую и славянскую грамматику. Казалось, что у этого
человека половина внимания утратилась, и он не замечал уже многого, происходящего на его глазах… Точно у него, как у щедринского прокурора, одно око было дреманое.
В этом лазарете
среднее ежедневное число амбулаторных больных 11
человек,
среднее годовое число (за пять
лет) 2581;
среднее ежедневное коечных больных 138.
Средний возраст только что осужденного каторжного мне не известен, но, судя по возрастному составу ссыльного населения в настоящее время, он должен быть не меньше 35
лет; если к этому прибавить
среднюю продолжительность каторги 8-10
лет и если принять еще во внимание, что на каторге
человек старится гораздо раньше, чем при обыкновенных условиях, то станет очевидным, что при буквальном исполнении судебного приговора и при соблюдении «Устава», со строгим заключением в тюрьме, с работами под военным конвоем и проч., не только долгосрочные, но и добрая половина краткосрочных поступала бы в колонию с уже утраченными колонизаторскими способностями.
Обладатель плаща с капюшоном был молодой
человек, тоже
лет двадцати шести или двадцати семи, роста немного повыше
среднего, очень белокур, густоволос, со впалыми щеками и с легонькою, востренькою, почти совершенно белою бородкой.
— Прежде всего вы все крепостные, — заговорил Лука Назарыч, тогда еще
средних лет человек. — Я тоже крепостной. Вот и все. О дальнейших моих распоряжениях вы узнаете через контору.
Человек он был
средних дет (
лет тридцати пяти или с небольшим) и чрезвычайно приятной наружности.
Дормез остановился перед церковью, и к нему торопливо подбежал молодцеватый становой с несколькими казаками, в пылу усердия делая под козырек. С заднего сиденья нерешительно поднялся полный,
среднего роста молодой
человек, в пестром шотландском костюме. На вид ему было
лет тридцать; большие серые глаза, с полузакрытыми веками, смотрели усталым, неподвижным взглядом. Его правильное лицо с орлиным носом и белокурыми кудрявыми волосами много теряло от какой-то обрюзгшей полноты.
Я говорю о
среднем культурном русском
человеке, о литераторе, адвокате, чиновнике, художнике, купце, то есть о
людях, которых прямо или косвенно уже коснулся луч мысли, которые до известной степени свыклись с идеей о труде и которые три четверти
года живут под напоминанием о местах не столь отдаленных.
Это был молодой
человек лет двадцати семи или около, немного повыше
среднего роста, с жидкими белокурыми, довольно длинными волосами и с клочковатыми, едва обозначавшимися усами и бородкой. Одетый чисто и даже по моде, но не щегольски; как будто с первого взгляда сутуловатый и мешковатый, но, однако ж, совсем не сутуловатый и даже развязный. Как будто какой-то чудак, и, однако же, все у нас находили потом его манеры весьма приличными, а разговор всегда идущим к делу.
Иван Кольцо, шедший во главе посольства, был
человек лет под пятьдесят,
среднего роста, крепкого сложения, с быстрыми, проницательными глазами, с черною, густою, но короткою бородой, подернутою легкою проседью.
Спутники их переглянулись; одни, которые неопытнее, заключили, что с ними путешествуют инкогнито два
средних лет чимпандзе, [Чимпандзе — особый вид из семейства человекообразных обезьян, после гориллы наиболее подходящий своею физическою организацией к
человеку.
— Э, голубчик, оставим это!
Человек, который в течение двух
лет получил петербургский катарр желудка и должен питаться рубцами, такой
человек имеет право на одно право — быть откровенным с самим собой. Ведь я
средний человек, та безразличность, из которой ткется ткань жизни, и поэтому рассуждаю, как нитка в материи…
Самая наружность Головинского имела в себе много подкупающего: высокий,
средних лет, с окладистой бородкой и выхоленным дворянским лицом, с приличными манерами, всегда безукоризненно одетый, он везде являлся заметным
человеком.
— Войдите, — повторил нежно тот же спокойный голос, и мы очутились в комнате. Между окном и столом стоял
человек в нижней рубашке и полосатых брюках, —
человек так себе,
среднего роста, не слабый, по-видимому, с темными гладкими волосами, толстой шеей и перебитым носом, конец которого торчал как сучок. Ему было
лет тридцать. Он заводил карманные часы, а теперь приложил их к уху.
Земская больница. За отсутствием доктора, уехавшего жениться, больных принимает фельдшер Курятин, толстый
человек лет сорока, в поношенной чечунчовой жакетке и в истрепанных триковых брюках. На лице выражение чувства долга и приятности. Между указательным и
средним пальцами левой руки — сигара, распространяющая зловоние.
Федоров, ефрейтор, был молодой
человек лет двадцати двух,
среднего роста, стройно, даже изящно сложенный. У него было правильное, будто выточенное лицо, с очень красиво очерченными носом, губами и подбородком, покрытым белокурой курчавой бородкой, и с веселыми голубыми глазами. Когда кричали: «песенники, вперед!», он бывал запевалой нашей роты и чисто выводил грудным тенором, на высоких нотах прибегая к высочайшему фальцету...
Филька был мужик
лет тридцати пяти,
среднего роста, с бойким плутоватым лицом и русой кудрявой бородкой; это был разбитной заводский
человек, на все руки, как говорили в Пеньковке, с неизменно улыбавшимся лицом и с какой-нибудь прибауткой на языке.
В комнату вошел очень молодой
человек,
лет девятнадцати, даже, может быть, и несколько менее, — так уж моложаво казалось его красивое, самоуверенно вздернутое лицо. Он был недурно одет, по крайней мере все на нем хорошо сидело; ростом повыше
среднего; черные, густые, разбитые космами волосы и большие, смелые, темные глаза — особенно выдавались в его физиономии. Только нос был немного широк и вздернут кверху; не будь этого, был бы совсем красавчик. Вошел он важно.
Весной 184*
года Борис Андреич Вязовнин, молодой
человек лет двадцати шести, приехал в свое родовое поместье, лежащее в одной из губерний
средней полосы России.
В
средних годах он душил своим капиталом маленьких
людей и презирал тех, кто попадался в его руки, и они платили ему жгучей ненавистью и страхом.
Учрежденным тогда комитетам
Потерявшие ум старики
Посылали, сердясь не по
летам,
Брань такую: «Мальчишки! щенки!..»
(Там действительно
люди засели
С
средним чином, без лент и без звезд,
А иные тузы полетели
В то же время с насиженных мест...
— Ну, ладно, ладно! Будет! Ладно уж, поревела и будет! На сахарцу. Эка невидаль, подумаешь! Душ заставили принять ненароком. Не зима еще… Не помрешь. А вот, девоньки, послушайте меня, что я вам скажу-то! Цыганка у нас объявилась. Гадальщица. Слышите? Так твою судьбу тебе расскажет, что любо-дорого. Что с каким
человеком через
год будет, все увидишь. Приходите нынче вечером в наш
средний дортуар. Гадалку вам покажем, — тараторила Липа, и глаза ее лукаво поблескивали на скуластом лице.
Иван Дмитрич,
человек средний, проживающий с семьей тысячу двести рублей в
год и очень довольный своей судьбой, как-то после ужина сел на диван и стал читать газету.
Ездили к ним молодые, и
средних лет, и пожилые мужчины, военные, чиновники, предводители дворянства, писатели, пианисты, художники, профессора, всякие умные
люди…
В камине тлели угли. Иван Алексеевич любил греться. Он стоял спиной к огню, когда вошел хозяин кабинета —
человек лет под сорок,
среднего роста. Светло-русые волосы, опущенные широкими прядями на виски, удлиняли лицо, смотревшее кротко своими скучающими глазами. Большой нос и подстриженная бородка были чисто русские; но держался адвокат, в длинноватом темно-сером сюртуке и белом галстуке, точно иностранец доктор.
По их словам, Пекторалис был молодой
человек лет от двадцати восьми до тридцати; роста немного выше
среднего, худощав, брюнет, с серыми глазами и веселым, твердым выражением лица.
Это был подвижный
человек,
лет сорока семи,
среднего роста, с добродушно-хитрым татарским выражением лица. Уроженец Казани, он учился в тамошней гимназии и начал службу в канцелярии графа Панина в первую турецкую войну, перешел потом к московскому главнокомандующему князю Долгорукову-Крымскому, который назначил его правителем своей канцелярии и выхлопотал чин премьер-майора.
Небольшая квартира Сироткиных была убрана, хотя и не роскошно, но очень чисто и мило; несмотря на то, что Стеша была матерью двух детей, мальчика трех
лет и девочки, которой кончался второй
год, — дети, под присмотром деревенской девочки, исполнявшей обязанности няньки, находились в детской и не производили в квартире беспорядка, обычного у
людей среднего состояния.
Доброе имя, домик в Холодне, пятьсот рублей и семья
людей, состоящая из жены и мужа
средних лет с двумя малолетними детьми, мальчиком и девочкой — вот все наследство, которое осталось после отца.
Это был
человек лет сорока с небольшим,
среднего роста, с лицом еврейского типа, замаскированного отчасти отсутствием бороды, с длинными курчавыми волосами.
Я представляю себе такого
человека, мужчину или женщину или семью с
средними средствами, положим с тысячью рублями в
год, переехавшего так в неурожайную местность.
Другой голос
человека среднего роста,
лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты, и который тоже измененный в мундире придвинулся к Пьеру, перебил Адраксина.