Неточные совпадения
В Иисусе
Христе — Богочеловеке, в индивидуальной личности, дано совершенное соединение двух
природ, божественной и
человеческой.
В личности Иисуса
Христа произошло соединение божественной и
человеческой природы, и явился Богочеловек.
Монофизитство, конечно, рационалистичнее церковного учения о соединении в
Христе природы человеческой и божеской.
Человечество должно было в избранной своей части принять внутрь себя
Христа, обожить
человеческую природу слиянием с
Христом.
В
Христе и произошло обожение (θέωσις)
человеческой природы...
Безумная мистика Церкви дерзала сказать, что
Христос был и совершенным человеком и совершенным Богом, что обе
природы были в Нем совершенно соединены, что воля
человеческая была в Нем претворена в волю Пославшего Его; рационалистические ереси всегда говорили, что
Христос был только Бог, а
человеческая природа была в Нем призрачна или что
Христос был только человек, что воля в
Христе была лишь одна.
Христианское сознание выработало на вселенских соборах догмат о богочеловечности
Христа; оно же открыло греховность
человеческой природы.
Христос вошел в творение, воплотился в нем, чтобы вернуть его к Творцу, чтобы обожить
человеческую природу, божественную по идее Творца, но ставшую греховной после своего отпадения.
Ограниченность
человеческой природы превратила истину
Христову в мрачную истину исключительного аскетизма, отвергающего всякое творчество, так как не могла еще эта
природа вместить полноты.
Безумна была мысль, что можно найти на земле заместителя
Христа, что можно обожить
человеческую природу превращением Церкви в государство, а не свободным принятием внутрь себя
Христа.
Еретический рационализм признает
Христа или только Богом, или только человеком, но не постигает тайны Богочеловека, тайны совершенного соединения
природы божеской с
природой человеческой; он признает в
Христе одну лишь волю и не постигает совершенного соединения в
Христе двух воль, претворения воли
человеческой в волю Бога; он готов признать Троичность Божества, но так, чтобы не нарушить закона тождества и противоречия, так, что «один» и «три» в разное время о разном говорят.
У них, например, в секте
Христова Любовь явно заметен протест против брака: соберутся мужчины и женщины и после известных молитв — кому какая временно супружница достается, тою и владеют; в противоположность этой секте, аскетизм у них доведен в хлыстовщине до бичевания себя вервиями, и, наконец, высшая его точка проявилась в окончательном искажении
человеческой природы — это в скопцах.
Эта деятельность с колоссальною целью пересоздать общество
человеческое, пересоздать самого человека, возвратить его богу и через него всю
природу, опираемая на божественное основание евангелия, волновала юношескую душу; он увидел, что нашел свое призвание, заглушил все страсти, питал одну, поклялся сделать из души своей храм
Христу, то есть храм человечеству, участвовать в апостольском послании христиан — и сдержал слово.
Обманутые все эти люди, — даже
Христос напрасно страдал, отдавая свой дух воображаемому отцу, и напрасно думал, что проявляет его своею жизнью. Трагедия Голгофы вся была только ошибка: правда была на стороне тех, которые тогда смеялись над ним и желали его смерти, и теперь на стороне тех, которые совершенно равнодушны к тому соответствию с
человеческой природой, которое представляет эта выдуманная будто бы история. Кого почитать, кому верить, если вдохновение высших существ только хитро придуманные басни?
Вот это та изначальная чистота, правость и здравость
человеческой природы, которая только повреждена первородным грехом, в искуплении и восстановляется
Христом.
Монофизитство — христианское религиозно-философское учение, отрицающее возможность смешения в Иисусе
Христе двух
природ: божественной и
человеческой.
Таково, напр., учение Ария, рассматривавшего
Христа как тварное существо, или учение Аполлинария, наоборот, растворявшее
человеческую стихию в божественной Его
природе.
Оно имеет в виду оттенить, что
природа Христа помимо непричастности греху была не
человеческая только, а и божественная.
Через
Христа человеческая природа делается не хозяйственной, а творческой, и ее отношение к Богу становится интимно-сыновным.
После
Христа и связанного с Ним космического изменения
человеческой природы нет уже целостного возврата к Античности, к языческой имманентности.
Но
Христос — Богочеловек, Он искупает и восстанавливает
человеческую природу в ее богоподобии.
Христос стал имманентен
человеческой природе, и это охристовывание
человеческой природы делает человека Творцом, подобным Богу-Творцу.
Эпоха искупления, в которую виден лишь
Христос Распятый, никогда не закончится для тех, которые не совершат творческого акта, до конца раскрывающего
человеческую природу.
Его по-своему предчувствовали некоторые учителя Церкви — мистики, напр., св. Максим Исповедник [Вот как излагает Бриллиантов учение св. Максима Исповедника: «Уже в самом воплощении и рождении
Христос уничтожает первое и главное разделение
природы человеческой на мужской и женский пол.
В Евангелии раскрывается лишь один аспект
Христа, Абсолютного Человека, искупающего и спасающего
человеческую природу.
Явление
Христа магически привило
человеческой природе чувство принадлежности к двум мирам, тоску по миру иному.
Лишь богоусыновление человека, совершенное
Христом, восстановление
Христом человеческой природы, поврежденной грехом и отпадением, раскрывает тайну о человеке и его первородстве, тайну лика
человеческого.
Творческая тайна
человеческой природы обращена к
Христу Грядущему, к силе и славе Абсолютного Человека.
В трех искушениях, отвергнутых
Христом в пустыне, «предсказана вся дальнейшая история
человеческая и явлены три образа, в которых сойдутся все неразрешимые исторические противоречия
человеческой природы на земле».
Человеческая природа в первооснове своей через Абсолютного Человека —
Христа уже стала
природой Нового Адама и воссоединилась с
природой Божественной — она не смеет уже чувствовать себя оторванной и уединенной.
Это раздвоение и поляризация
человеческой природы, это трагическое движение, идущее в самую духовную глубину, в самые последние пласты, не связано ли у Достоевского с тем, что он призван был в конце новой истории, у порога какой-то новой мировой эпохи раскрыть в человеке борьбу начал Богочеловеческих и человекобожеских,
Христовых и антихристовых, неведомую прежним эпохам, в которых зло являлось в более элементарной и простой форме?
Христос не был Богочеловеком, если
человеческая природа пассивна, не свободна и ничего из себя не раскрывает.
Это — свобода, рожденная от соединения
человеческой природы Иисуса с божественной
природой Христа.
Через
Христа искупается и восстанавливается
человеческая природа, спасается от проклятия греха.
Стоит только понять раз, что это так, что всякая радость моя, всякая минута спокойствия при нашем устройстве жизни покупается лишениями и страданиями тысяч, удерживаемых насилием; стоит раз понять это, чтобы понять, что свойственно всей
природе человека, т. е. не одной животной, но и разумной и животной
природе человека; стоит только понять закон
Христа во всем его значении, со всеми последствиями его для того, чтобы понять, что не учение
Христа несвойственно
человеческой природе, но всё оно только в том и состоит, чтобы откинуть несвойственное
человеческой природе мечтательное учение людей о противлении злу, делающее их жизнь несчастною.