Неточные совпадения
«Кушай тюрю, Яша!
Молочка-то нет!»
— Где ж
коровка наша? —
«Увели, мой свет!
Барин для приплоду
Взял ее домой».
Славно жить народу
На Руси святой!
Во-первых, надо будет подставлять лоб и во всяком случае уехать; а тут Аркадий… и эта божья
коровка Николай Петрович.
— Я не вру, — с достоинством отвечал Обалдуй, — а ты брешешь. Стало быть, будет петь, коли об заклад побился, божья
коровка ты этакая, плут ты этакой, Моргач!
Чу, рожок!
Пригнал пастух скотину. Нет своих,
Хоть на чужих
коровок полюбуюсь.
Из кусточка
Ракитова; пасет в лесу
коровокДа песенки поет.
— Забыла тебя спросить, а что,
коровку свою станешь держать?
Иногда будто пахнёт им, после скошенного сена, при сирокко, перед грозой… и вспомнится небольшое местечко перед домом, на котором, к великому оскорблению старосты и дворовых людей, я не велел косить траву под гребенку; на траве трехлетний мальчик, валяющийся в клевере и одуванчиках, между кузнечиками, всякими жуками и божьими
коровками, и мы сами, и молодость, и друзья!
Я пошел домой, думая с ужасом, где я и что я, что меня заподозрили в возможности держать свою
коровку.
Но до чтения ли, до письма ли было тут, когда душистые черемухи зацветают, когда пучок на березах лопается, когда черные кусты смородины опушаются беловатым пухом распускающихся сморщенных листочков, когда все скаты гор покрываются подснежными тюльпанами, называемыми сон, лилового, голубого, желтоватого и белого цвета, когда полезут везде из земли свернутые в трубочки травы и завернутые в них головки цветов; когда жаворонки с утра до вечера висят в воздухе над самым двором, рассыпаясь в своих журчащих, однообразных, замирающих в небе песнях, которые хватали меня за сердце, которых я заслушивался до слез; когда божьи
коровки и все букашки выползают на божий свет, крапивные и желтые бабочки замелькают, шмели и пчелы зажужжат; когда в воде движенье, на земле шум, в воздухе трепет, когда и луч солнца дрожит, пробиваясь сквозь влажную атмосферу, полную жизненных начал…
«Как же, — говорит, — я Николача почитаю: я ему на зиму пущай хоть не кланяюсь, а на лето ему двугривенный даю, чтоб он мне хорошенько
коровок берег, да! Да еще на него одного не надеюсь, так Керемети бычка жертвую».
Вон твои
коровки и лошадки пасутся.
— А недвижимость моя, — отвечал студент, — матушка моя дьячиха да наша
коровка бурая, кои обе ног не двигали, когда отбывал из дому, одна от старости, другая же от бескормицы.
Старик задумался. Тонкие струйки вакштафного дыма, вылетая из-под его седых усов и разносясь по воздуху, окрашивались янтарною пронизью взошедшего солнца; куры слетели с насестей и, выйдя из закутки, отряхивались и чистили перья. Вот на мосту заиграл в липовую дудку пастух; на берегу зазвенели о водонос пустые ведра на плечах босой бабы; замычали коровы, и собственная работница протопопа, крестя зевающий рот, погнала за ворота хворостиной
коровку; канарейка трещит на окне, и день во всем сиянии.
У них совсем
коровка не даст молочка, так мне и кушать не дадут?
Прислуга говорит: Анна Михайловна, говорит, просят извинить, что
коровка у них, говорит, нынче мало молока дает.
— Вы ничего этого не бойтесь, — весело заговорил со мною адъютант, чуть только дверь за генералом затворилась. — Поверьте, это все гораздо страшнее в рассказах. Он ведь только егозит и петушится, а на деле он божья
коровка и к этой службе совершенно неспособен.
— Милочка, душечка Жервеза, и ничего больше, — успокоивала ее Дора. — Совершенно французская идиллия из повести или романа, — говорила она, выходя с Долинским за калитку дворика, — благородная крестьянка,
коровки, дети, куры, молоко и лужайка. Как странно! Как глупо и пошло мне это представлялось в описаниях, и как это хорошо, как спокойно ото всего этого на самом деле. Жервеза, возьмите, милая, меня жить к себе.
Взберется на нее с усилием, как божья
коровка на конец былинки, и сидит, сидит на ней, всё как будто крылья расправляет и полететь собирается — и вдруг свалится, и опять полезет…
Аленушка начала смотреть и удивлялась все больше и больше. Божья
Коровка расправила верхние жесткие крылья и увеличилась вдвое, потом распустила тонкие, как паутина, нижние крылышки и сделалась еще больше. Она росла на глазах у Аленушки, пока не превратилась в большую-большую, в такую большую, что Аленушка могла свободно сесть к ней на спинку, между красными крылышками. Это было очень удобно.
Она не успела еще договорить, как к ней подползла божья
Коровка, настоящая божья
коровка, такая красненькая, с черными пятнышками, с черной головкой и такими тоненькими черными усиками и черными тоненькими ножками.
— А у меня нет крылышек, божья
Коровка!
— Аленушка, полетим! — шепнула божья
Коровка, шевеля усиками.
— Спустимся на землю, — просила она божью
Коровку.
Божья
Коровка опустилась на берегу реки.
Они спустились, причем Аленушка сделалась опять большой, какой была раньше, а божья
Коровка сделалась маленькой.
Они полетели дальше. Вот разлилась среди зеленых берегов громадная река. Божья
Коровка опустилась прямо на большой белый цветок, росший в воде. Таких больших цветов Аленушка еще не видела.
— Мне жарко… — жаловалась она. — Знаешь, божья
Коровка, это даже нехорошо, когда стоит вечное лето.
— Я путешествовала на божьей
Коровке… Ах, сколько я видела, дедушка!..
— Это — священный цветок, — объяснила божья
Коровка. — Он называется лотосом…
— Тебе хорошо, Аленушка? — спрашивала божья
Коровка.
В первое мгновение, когда они полетели, Аленушка даже закрыла глаза от страха. Ей показалось, что летит не она, а летит все под ней — города, леса, реки, горы. Потом ей начало казаться, что она сделалась такая маленькая-маленькая, с булавочную головку, и притом легкая, как пушинка с одуванчика. А божья
Коровка летела быстро-быстро, так, что только свистел воздух между крылышками.
— Это орхидеи, — объяснила божья
Коровка.
— Смотри, что там внизу… — говорила ей божья
Коровка.
— Ну теперь летим дальше, — сказала божья
Коровка, расправляя свои крылышки.
Божья
Коровка была рада убраться поскорее отсюда, пока какой-нибудь озорник воробей не съел. Они полетели домой быстро-быстро… А там уж ждут Аленушку все цветочки. Они все время спорили о том, что такое царица.
— Да купил бы рощицу десятинки в две, в три, выстроил бы домичек, садик бы развел,
коровку, курочек с пяток… Всё перед глазами — любезное дело!
«Вот умница! вот красавица! и где это она? и когда это она?» — сыпалось на нее со всех сторон, и всякий спешил чем-нибудь порадовать умную
коровку.
Пять курочек и одна
коровка — вот все, что мне нужно, все, с чем я могу справиться!
— Да так думается: десятинки две-три, не больше. Домичек небольшой, садик при нем, аллейка для прохладности… чисто, аккуратно! А из живности: курочек с пяток, ну,
коровка, чтоб молочко свое было.
Но бежать все-таки надо. Какая бы метаморфоза ни приключилась, во что бы ни обратиться, хоть в червя ползущего, все-таки надо бежать. Две-три десятинки,
коровка, пять курочек — все в один голос так говорят! Мне — две десятинки; Осьмушниковым и Разуваевым — вселенная! Такова внутренняя политика. Ежели старые столбы подгнили, надо искать новых столбов. Да ведь новые-то столбы и вовсе гнилые… ах, господин Грацианов!
— Оченно просто-с. Купил бы две-три десятинки-с, выстроил бы домичек по препорции, садичек для прохладности бы развел,
коровку, курочек с пяток… Мило, благородно!
— Да, враг! Нечего на врага: нет, видно, наша
коровка хоть и старенька, да бычка любит. Пусти, Василиса, вон ее, бычиху.
— Ну, ну… пошла, барыня, — вымолвил муж, громко прихлебывая чай, — будет он у меня, погляди-ка, какой молодец… ха, ха, ха!.. Ваня, — шепнул он ему, подмигивая на сахарницу, — возьми потихоньку, — ишь, она тебе не дает… Ну, матушка Анна Андреевна, — продолжал он громко, — видел я сегодня наших
коровок; ну уж коровы, нечего сказать, коровы!..
В то время, когда у нас в доме вставали, Голован являлся уже с пустыми бутылками, которые забирал в клубе вместо новых, которые снес туда сегодня; собственноручно врубал в лед нашего ледника кувшины нового удоя и говорил о чем-нибудь с моим отцом, а когда я, отучившись грамоте, шел гулять в сад, он уже опять сидел под нашим заборчиком и руководил своими
коровками.
Чаще приходили с вопросами этой второй категории. Голованыч слушает, а сам ивнячок плетет или на
коровок покрикивает и все улыбается, будто без внимания, а потом вскинет своими голубыми глазами на собеседника и ответит...
Бронза, альбомы и картины на стенах, изображавшие море с корабликами, луг с
коровками и рейнские виды, были до такой степени не новы, что взгляд только скользил по ним и не замечал их.
Теперь я уже знаю: привычный бродяга обманывал себя, уверяя, что он доволен своим спокойным существованием, своим домком, и
коровкой, и бычком по третьему году, и оказываемым ему уважением.
Женившись: тащись сам на лошадке, жена на
коровке, дети на телятках, а слуги на собачках.
Матушка мало умела писать; лучше всего она внушала: «Береги жену — время тяготно», а отец с дядею с этих пор пошли жарить про Никиту. Дядя даже прислал серебряный ковшик, из чего Никиту поить. А отец все будто сны видит, как к нему в сад вскочил от немецкой
коровки русский теленочек, а он его будто поманил: тпрюси-тпрюси, — а теленочек ему детским языком отвечает: «я не тпруси-тпруси, а я Никитушка, свет Иванович по изотчеству, Сипачев по прозванию».