Неточные совпадения
Хотя он и должен был вначале протираться в грязном обществе, но в
душе всегда сохранял
чистоту, любил, чтобы в канцеляриях были столы из лакированного дерева и все бы было благородно.
— Понимаете: небеса! Глубина, голубая
чистота, ясность! И — солнце! И вот я, — ну, что такое я? Ничтожество, болван! И вот — выпускаю голубей. Летят, кругами, все выше, выше, белые в голубом. И жалкая
душа моя летит за ними — понимаете?
Душа! А они — там, едва вижу. Тут — напряжение… Вроде обморока. И — страх: а вдруг не воротятся? Но — понимаете — хочется, чтоб не возвратились, понимаете?
Обломов хотя и прожил молодость в кругу всезнающей, давно решившей все жизненные вопросы, ни во что не верующей и все холодно, мудро анализирующей молодежи, но в
душе у него теплилась вера в дружбу, в любовь, в людскую честь, и сколько ни ошибался он в людях, сколько бы ни ошибся еще, страдало его сердце, но ни разу не пошатнулось основание добра и веры в него. Он втайне поклонялся
чистоте женщины, признавал ее власть и права и приносил ей жертвы.
— Какие тут еще сомнения, вопросы, тайны! — сказал он и опять захохотал, качаясь от смеха взад и вперед. — Статуя!
чистота! красота
души! Вера — статуя! А он!.. И пальто, которое я послал «изгнаннику», валяется у беседки! и пари свое он взыскал с меня, двести двадцать рублей да прежних восемьдесят… да, да! это триста рублей!.. Секлетея Бурдалахова!
Потом опять бросался к Вере, отыскивая там луча
чистоты, правды, незараженных понятий, незлоупотребленного чувства, красоты
души и тела, нераздельно-истинной красоты!
«А ведь я друг Леонтья — старый товарищ — и терплю, глядя, как эта честная, любящая
душа награждена за свою симпатию! Ужели я останусь равнодушным!.. Но что делать: открыть ему глаза, будить его от этого, когда он так верит, поклоняется
чистоте этого… „римского профиля“, так сладко спит в лоне домашнего счастья — плохая услуга! Что же делать? Вот дилемма! — раздумывал он, ходя взад и вперед по переулку. — Вот что разве: броситься, забить тревогу и смутить это преступное tête-а-tête!..»
Но там все это было проникнуто таким чудным выражением женской мягкости, все линии дышали такой
чистотой, — казалось, вся
душа выливалась в этом прямом взгляде темно-серых глаз.
Она аполитична и необщественна, она извращенными путями ищет спасения
души,
чистоты, быть может, ищет подвига и служения миру, но лишена инстинктов государственного и общественного строительства.
Житейская мудрость не может быть понимаема дитятей; добровольные уступки несовместны с
чистотой его
души, и я никак не мог примириться с мыслью, что Мироныч может драться, не переставая быть добрым человеком.
Я смело задал ей этот вопрос и чувствовал, что поспешностью такого вопроса я не могу смутить беспредельной, младенческой
чистоты этой ясной
души.
Это такая своеобразная натура, такая сильная и правдивая
душа, сильная именно своей
чистотой и правдивостью, что я перед ней просто мальчик, младший брат ее, несмотря на то, что ей всего только семнадцать лет.
Чистота, полная преданность воле Бога и горячность этой девушки поразили старца. Он давно уже хотел отречься от мира, но монастырь требовал от него его деятельности. Эта деятельность давала средства монастырю. И он соглашался, хотя смутно чувствовал всю неправду своего положения. Его делали святым, чудотворцем, а он был слабый, увлеченный успехом человек. И открывшаяся ему
душа этой девушки открыла ему и его
душу. И он увидал, как он был далек от того, чем хотел быть и к чему влекло его его сердце.
Господи! неужели нужно, чтоб обстоятельства вечно гнели и покалывали человека, чтоб не дать заснуть в нем энергии, чтобы не дать замереть той страстности стремлений, которая горит на дне
души, поддерживаемая каким-то неугасаемым огнем? Ужели вечно нужны будут страдания, вечно вопли, вечно скорби, чтобы сохранить в человеке
чистоту мысли,
чистоту верования?
Влас. А вы бы желали утвердиться на воздухе? Вам бы все только
чистоту шлейфа и
души сохранить? Но кому, зачем нужны вы, чистенькие, холодненькие?
Неприметно, мало-помалу, рассеется это недовольство собою, эта презрительная недоверчивость к собственным силам, твердости воли и
чистоте помышлений — эта эпидемия нашего века, эта черная немочь
души, чуждая здоровой натуре русского человека, но заглядывающая и к нам за грехи наши…
— Всю жизнь я в мерзость носом тычусь… что не люблю, что ненавижу — к тому меня и толкает. Никогда не видал я такого человека, чтобы с радостью на него поглядеть можно было… Неужто никакой
чистоты в жизни нет? Вот задавил я этого… зачем мне? Только испачкался,
душу себе надорвал… Деньги взял… не брать бы!
— Они… ведь это я тебе говорю… пф! Это божественные
души!..
чистота, искренность… доверчивость…
Лишь от одних девушек веяло нравственною
чистотой; у большинства из них были высокие стремления, честные, чистые
души; но они не понимали жизни и верили, что взятки даются из уважения к душевным качествам, и, выйдя замуж, скоро старились, опускались и безнадежно тонули в тине пошлого, мещанского существования.
И все эти господа и я, когда мы, бывало, тридцатилетние развратники, имеющие на
душе сотни самых разнообразных ужасных преступлений относительно женщин, когда мы, тридцатилетние развратники, входим чисто-начисто вымытые, выбритые, надушенные, в чистом белье, во фраке или в мундире в гостиную или на бал — эмблема
чистоты — прелесть!
Кому во благо отдал он всю
чистоту свою, радости юношеских лет, жизнь матери, всю свою бессмертную
душу?
«Если я буду любить и тосковать о любимых, то не всю
душу принес я сюда и не чиста моя
чистота», — думал Погодин с пугливой совестливостью аскета; и даже в самые горькие минуты, когда мучительно просило сердце любви и отдыха хотя бы краткого, крепко держал себя в добровольном плену мыслей — твердая воля была у юноши.
То, что девки
душат своих незаконноприжитых детей и идут на каторгу, и что Анна Каренина бросилась под поезд, и что в деревнях мажут ворота дегтем, и что нам с тобой, неизвестно почему, нравится в Кате ее
чистота, и то, что каждый смутно чувствует потребность в чистой любви, хотя знает, что такой любви нет, — разве все это предрассудок?
— Самое главное в нашем положении теперь то, — внушал он Чихачеву, — чтобы сберечь себя от гордости. Я не знаю, как мне быть благодарным за незаслуженную милость великого князя, но постоянно думаю о том, чтобы сохранить то, что всего дороже. Надо следить за собою, чтобы не начинать превозноситься. Прошу тебя: будь мне друг — наблюдай за мною и предостерегай, чтобы я не мог утрачивать
чистоту моей
души.
Законов никаких мы не имеем, потому что естественный довольно тверд в
душах наших; природа же наша, старанием правителей семейств, осталась еще в той первобытной
чистоте, в какой развернулась в первом человеке».
Анна Дмитриевна. Ну все равно — Лиза. Мне вас жаль, вы мне симпатичны. Но я люблю Виктóра. Я одно существо на свете люблю. Я знаю его
душу, как свою. Это гордая
душа. Он был горд еще семилетним мальчиком. Горд не именем, не богатством, но горд своей
чистотой, своей нравственной высотой, и он соблюдал ее. Он чист, как девушка.
Иван Ильич смотрит на нее, разглядывает ее всю и в упрек ставит ей и белизну, и пухлость, и
чистоту ее рук, шеи, глянец ее волос и блеск ее полных жизни глаз. Он всеми силами
души ненавидит ее. И прикосновение ее заставляет его страдать от прилива ненависти к ней.
Все это стихотворение, один из самых первых опытов Кольцова, еще очень слабо; но в нем все-таки заметно искреннее чувство, видна
чистота и благородство стремлений, которые он питал в своей
душе с самого раннего детства и без которых не мог бы быть столь замечательным поэтом.
Анна Сергеевна была трогательна, от нее веяло
чистотой порядочной, наивной, мало жившей женщины; одинокая свеча, горевшая на столе, едва освещала ее лицо, но было видно, что у нее нехорошо на
душе.
Он был прекрасный работник, и исполнение обязанностей дневального, состоявших в носке дров и воды, топке печей и, главным образом, в содержании казарм в
чистоте, то есть в беспрерывном шарканье мокрой шваброй по полу, было ему по
душе.
Живую
душу укачала,
Русь, на своих просторах, ты,
И вот — она не запятнала
Первоначальной
чистоты.
Я — орудие, которым работает бог. Мое истинное благо только в том, чтобы участвовать в его работе. Участвовать же в его работе я могу только теми усилиями сознания, которые я делаю для того, чтобы держать в порядке,
чистоте, остроте, правильности то орудие божье, которое поручено мне — себя, свою
душу.
Поэтому мне кажется более соответствующим человеческой природе и
чистоте нравов обосновывать веру в будущую жизнь на чувствах благородной
души, чем, наоборот, основывать ее благородное поведение на надежде на будущую жизнь.
И обнажилась первозданная
чистота, природа
души, сотканной из детской доверчивости к людям и детской же веры в Бога.
И Степан Ильич, случалось, зазывал Ашанина в свою образцовую по
чистоте и порядку каюту и там беседовал с ним по
душе, рассказывая о тяготе прежней службы, о несправедливостях и притеснениях, какие приходилось испытать.
Когда же, принимая стакан, Наташа с младенческой улыбкой бросила на него ясный, приветливый взор, тихо сиявший
чистотой непорочной
души, Веденеев совсем обомлел…
Молю же вас и слезно прошу подвизаться в делах христианского милосердия и украшать
душу свою посильною милостынею и иными плодами любви евангельской; паче же всего хранить
чистоту душевную и телесную.
Глафира при этом воспоминании даже вся покраснела, сжала кулаки и, скрипнув зубами, почувствовала неодолимое и страстное желание впиться своими пальцами в его шею и
задушить его, как она едва этого не сделала полгода тому назад в Москве, при воспоминании, что он не только убил душевно ее самое, но и старался физически убить Подозерова, единственного человека, чья нравственная
чистота влекла ее порой к примирению с оскорбленным ею и отворачивающимся от нее человеческим миром.
Я боялся не только встать, но даже пошевельнуться, а меж тем лунный свет все становился слабее, и видение темнело и меркло и словно переносилось со стены внутрь
души моей: я стал припоминать, как я был неправ против матери; как я тяготился даже ее
чистотою и неотступным ко мне вниманием, — словом, как мне хотелось выйти из-под ее опеки, и… мне вдруг показалось, что я из-под нее вышел, что матери моей более нет во всем ее существе, а она остается только в моей памяти, в моем сознании и в моем сердце.
— Так вот, в Евангелии есть: «кто хочет
душу свою спасти, тот погубит ее». Пришло такое время, что нельзя думать о
чистоте своей
души, об ее спокойствии. С этим — как бы все было легко! Вы только подумайте: ну, что лишения, смерть? Какие пустяки! Правда, как все это было бы легко? Разве вас сейчас смерть мучает, которая вас ждет? Я вижу: вас мучает, что перед вами смерть, а позади — кровь и грязь, грязь, в которой вы все время купались.
«Жалко Танечку», — думала она. Но жалость была больше в мыслях. В
душе с жалостью мешалось брезгливое презрение к Тане. Нет, она, Александра Михайловна, — она не пошла бы не только из-за пятидесяти рублей, а и с голоду бы помирала… Гадость какая! Она — честная, непродажная. И от этой мысли у нее было приятное ощущение
чистоты, как будто она только что воротилась из бани. Не легкое это дело остаться честной, а она вот сохранила себя и всегда сохранит.
С первых ее слов, когда она начала репетировать (а играла она в полную игру), ее задушевный голос и какая-то прозрачная искренность тона показали мне, как она подходит к лицу героини драмы и какая вообще эта натура для исполнения не условной театральной «ingenue», а настоящей девической «наивности», то есть
чистоты и правды той юной
души, которая окажется способной проявить и всю гамму тяжелых переживаний, всю трепетность тех нравственных запросов, какие трагически доводят ее до ухода из жизни.
Что делать, чтоб спасти и сохранить народную
душу во всей ее благородной
чистоте?
Роман, созданный молодой девушкой, был очень несложен и доказывал
чистоту ее невинной
души.
Он ее качал и целовал, играл с нею, как бы наслаждаясь
чистотой и спокойствием ее
души, которые составляют удел чистой совести.
— Поймете, барышня, все вам расскажу на
чистоту,
душу свою облегчу… Пусть и близкие вам люди слушают… В старом грехе буду каяться, ох, в старом… Не зазорно… Может, меня Господь Бог за это уже многим наказал, не глядите, что богат я, порой на сердце, ох, как тяжело… От греха… По слабости человеческой грехом грех и забываешь… Цепь целая, вериги греховные, жизнь-то наша человеческая…
Он верил, что ее
душа, освободившись от бренного тела, получила дар большого видения, знает и чувствует, как он любил ее здесь, на земле, и при встрече там она улыбается ему, если не более нежно, то более сознательно, чем улыбнулась в ночь переворота 9 ноября 1740 года, когда он доложил ей об аресте Бирона и его клевретов. Он хотел заслужить это свидание
чистотой тела и духа и в этом направлении определил режим своей будущей «жизни» и вдруг… все кончено.
Юный ставленник предался ей со всею
чистотою и ревностью
души теплой и возвышенной.
В нем соединена и красота земная, и красота небесная, доброта, ум,
чистота, сила
души.
Душа, очищенная страданиями тела, сбросила с себя грязную одежду греха и стала стремиться к идеалу. Она жаждала света и
чистоты.
— Этим-то вы и доказали
чистоту вашей
души.